– Ну да, ну да, – Григорян тяжело опустился в кресло. Пошарил в кармане пиджака в поисках сигарет, закурил и вздохнул, поворачивая голову к Коровину: – Трудно нам с вами, дорогой Валентин Андреич.
– Это мнение?… – Леон почувствовал, как напрягся его шеф.
– Ну можете считать, что мнение коллективное.
Коровин сник и некоторое время смотрел прямо перед собой. Григорян молчал, ожидая, что тот скажет, но, не дождавшись, дернул кудлатой головой:
– Безусловно, представленные вами материалы вызвали немало эмоций у всех, кто успел с ними ознакомиться, но пока, увы, они нам не помогут. Кстати, вы не могли бы рассказать мне, каким образом вся эта роскошь попала вам в руки?
– Путем довольно экзотическим, – поморщился Коровин. – И должен заметить, что люди, доставившие их, рисковали жизнью.
– Понимаю вас, – примирительно кивнул Григорян. – У вас в разведке своя этика. Что ж, настаивать я не могу… но, видите ли, дорогой вы наш Валентин Андреич, при всем моем – и не только моем, разумеется, – глубочайшем уважении к подвигу ваших людей, использовать все это пока не представляется возможным. Видите ли, это все пока только зацепки. Скажем так, чтобы было понятно, – это уровень, достаточный для мелкого политического шантажа. А на шантаж, мой генерал, времени у нас уже нет. Нужно срывать выполнение уже принятых решений, потому что стоит маховику раскрутиться, остановить его мы уже не сможем. К тому же не забывайте, от нас кое-чего ждут в Пекине. Но пока – пока мы безоружны.
– Макрицкий, – дернул головой Коровин, и Леон поспешно протянул ему уже раскрытый чемоданчик.
Генерал произвел некие невидимые для посторонних манипуляции на клавиатуре и повернул инфорбокс к Григоряну.
– Даже это?
– Это да, – согласился тот, прищурясь. – Это очень много. Вот это позволяет прямо сейчас начинать подготовку общественного мнения, и виза министра по этому вопросу лежит у меня в кармане, не сомневайтесь. Мы привлечем лучшие силы – устроим широкое обсуждение проблемы на всех медиа-уровнях. Это даст нам многое… но поймите же, Валентин Андреич – то, что вам казалось этаким вот тараном, применено быть не может!
– Почему? – не выдержал вдруг Коровин. – Этого – мало?
– Это нельзя выносить на свет божий.
Генерал Коровин закрыл глаза.
– Будем торговаться? – спросил он с безнадежностью в голосе.
– Да мы бы рады, – развел руками Григорян, – да только поздно. Валентин Андреич, дорогой, ну вы же знаете, что нам сейчас нужно… Скандал нужен. Никак нам без скандала. Ну есть же у вас люди, ну не может их не быть!
– Да не у меня! – почти выкрикнул Коровин. – Не у меня! А те, у кого они есть, предлагают сделку, а какая может быть сделка, если я не нахожусь меж двух огней: обе стороны требуют гарантий, которые могут быть выданы исключительно третьей… а что говорит Кремль, не мне вам рассказывать!