Зрачки старика сузились, и он посмотрел на своего гостя странным, долгим взглядом.
– Ты можешь помолиться, – сказал он. – Циновку тебе даст Вири.
Утром он проснулся, уже не чувствуя ни вчерашней ломоты в теле, ни неприятной рези в глазах. За окном сияло радостное весеннее солнце. Бен Ледда соскочил с кровати, сделал несколько дыхательных упражнений и решительно отправился на поиски Вири: ему отчаянно хотелось есть, а этом доме, как он понял, завтракали и обедали без намека на каой-либо распорядок.
Девушку он застал на кухне. Вири топила углем большую белую плиту и одновременно помешивала вкусно пахнущее варево в кастрюле.
– Голоден? – просто спросила она. – Иди пока умойся, грибы будут минут через двадцать.
Ополоснув под горячим металлическим цилиндром лицо, Халеф вышел во двор. Из конуры рядом с воротами на него дружелюбно глянул огромный серый пес. Юноша позвал его, и собака, потягиваясь всем телом, не спеша выбралась на свет.
– Ну, старина, – пробормотал Халеф, почесывая густую шерсть на шее животного, – как у нас дела?
Псина зевнула, лениво помахала хвостом и улеглась возле скамьи. Где-то в глубине дома раздалось низкое гудение. Халеф прислушался: он готов был поклясться, что это электрогенератор. Вчера, все еще чумной после многодневного пребывания в коме, он не обратил внимания, чем и как старый судья освещал свое жилище.
– Ого, так у них тут даже и энергия есть? – удивленно пробормотал Халеф, прислушиваясь к знакомому гулу.
Оставив собаку дремать на солнышке, бен Ледда прошел в дом. В длинном полутемном коридоре первого этажа он увидел Вири, которая, открыв незамеченный им ранее стенной шкаф, сосредоточенно возилась в его глубине, подсвечивая себе маленьким ацетиленовым фонариком.
– Что случилось? – спросил Халеф, подходя ближе.
– Насос… – проворчала Вири. – Не хочет, подлый, качать, и все тут.
– Какой насос? – не понял юноша.
– Да водяной, какой еще! Тут почти у всех свои скважины…
– Давай я гляну, – предложил он.
– Чего? – поразилась Вири, оборачиваясь к нему. – Ты, Светлый, разбираешься в технике?
– Меня кое-чему учили, – Халеф решительно отстранил ее в сторону и заглянул в шкаф.
Насос имел совершенно незнакомую ему конструкцию. Надписи были сделаны, кажется, на языке мариш, принятом у Солдат. Поковырявшись с насосом несколько минут, Халеф нашел причину отказа: в маленьком распределительном щитке с предохранителями, вынесенном, для удобства обслуживания, из корпуса, обгорела клемма. Подогнув ее так, чтобы обеспечить приемлемый контакт, Халеф вылез из шкафа и улыбнулся: