Почти девяносто лет из своей стодевятилетней жизни этот великий философ производил опыты и записывал их в книгу, которая, согласно Петронию,
[37]трактовала о природе – факт, который проверил он сам. И мы находим, что он не только верил и совершенно не отрицал
чудеса, но, наоборот, утверждал, что те чудеса, которые удостоверены показаниями очевидцев, происходили и могли происходить; даже наиболее
невероятные, последние были произведены с помощью
«сокровенных законов природы»
[38] ... Добавьте к этому, что Греция, «последняя колыбель искусств и наук», и Индия, колыбель религий, были, а одна еще и теперь преданы ее изучению и применению – и кто отважится дискредитировать ее достоинство, как предмета изучения, и ее глубину, как науки?
[39]Ни один истинный теософ этого никогда не сделает, ибо, как член нашего великого Восточного объединения, он несомненно знает, что Тайная Доктрина Востока содержит в себе альфу и омегу универсальной науки; что в ее затемненных текстах под пышным, хотя пожалуй слишком разросшимся, аллегорическим Символизмом лежат прикрытыми угловые и ключевые камни всех древних и современных познаний. Тот камень, снизведенный божественным Строителем, теперь отвергается слишком человеческим работником, и это происходит потому, что в своей смертоносной материальности человек утерял все воспоминания не только о своем святом детстве, но и о самой своей юности, когда он сам был одним из Строителей; когда «утренние звезды пали вместе, и Сыны Бога восклицали от радости», после того, как – выражаясь многозначительным и поэтическим языком Иова, аравийского посвященного – ими были установлены измерения оснований земли. Но те, кто все еще в состоянии дать место в глубинах себя самого для божественного Луча и которые поэтому принимают данные тайных наук убежденно и смиренно, те хорошо знают, что именно в этом Камне схоронено абсолютное в философии, что является ключом ко всем тем затемненным проблемам Жизни и Смерти, из которых некоторые, во всяком случае, могут получить объяснение в этих томах.
Пишущая эти строки ясно представляет себе огромные трудности, которые возникнут при обработке таких глубоких вопросов, и все опасности этой задачи. Хотя унизительно для человеческой натуры клеймить истину названием обмана, тем не менее мы видим, что это делается ежедневно, и миримся с этим. Ибо каждая оккультная истина должна пройти через такое отрицание, а ее поддерживатели – через мученичество, прежде чем ее окончательно примут: хотя даже и тогда это слишком часто оказывается —