И в момент, когда конь с наездником поменялись местами, Роберт Иванович распахнул дверь и прокричал:
– Вы уволены! Оба!
Любовники в первую минуту ничего не поняли, вскочили. Хамит, натягивая на себя простыню, коротко сказал (безо всякого «да»), как отрезал:
– Будет изделинь.
А Людмила Васильевна просто так, без боя, сдаваться была не намерена – она встала с кровати, гордо расправила плечи и, нацепив очки, нагло и вызывающе, с гордостью даже заявила:
– А что тут такого?! У нас любовь!
– Вы уволены за превышение служебных полномочий, – сквозь зубы повторил главврач и, повернувшись на каблуках, пошел просматривать какие-то рентгеновские снимки в сопровождении Льва Борисовича.
Пулька была на седьмом небе.
– Я все-таки сделала, что хотела! Я скинула эту тупицу, которая не может определить беременность на третьем месяце! – визжала вечером того же дня в телефонную трубку Пульхерия вне себя от счастья, так что у меня даже ухо заложило.
Я была уверена, что подруга моя теперь займет место Череповой, хотя сама она, когда скидывала «тупицу», не думала об этом. Но я ошиблась – заведующим отделением назначили очень неплохого хирурга, переведенного из другой больницы.
– Хорошо, хоть мужик! – радостно прокомментировала его появление Пулька. Но не только назначение нового заведующего обрадовало мою подругу. Больше даже не сей факт, а появление студента из медицинского института, которого направили к ним в отделение проходить месячную практику. Заинтересованность в нем, как бы Пульхерия не скрывала, была видна невооруженным глазом. Теперь она то и дело говорила: «Скорее бы уж мамаша уехала! Все только обещает!» На мой вопрос, куда именно должна отправиться Вероника Адамовна, Пулька рассказала мне следующее.
Родительница ее, после того как запульнула в своего бывшего мужа фальшивым ребром и выгнала его из дома, опять принялась за свое. Три недели кряду она обивала пороги самых различных инстанций в надежде добиться эксгумации трупа Николая Васильевича Гоголя. И только спустя три недели поняла, что хождения ее совершенно бессмысленны. Платок с драгоценным плевком потомка великого русского писателя – Миколы Тарасовича Яновского, который она чудом умудрилась поймать на лету, когда они еще с Аполлинарием Модестовичем ездили на хутор, что близ Диканьки, где и по сей день живет отпрыск (впрочем, родство его с великим писателем пока не доказано) автора «Мертвых душ», был постиран самым что ни на есть безответственным образом: вместе с остальными носовыми платками, не имеющими никакой ценности, вместе с полотенцами и постельным бельем. Страшно сказать даже, с чем еще – с лифчиками и трусами вместе он был погружен в стиральную машину! Так что анализ ДНК не может состояться в данный момент ни при каких обстоятельствах: попросту нет материалов для исследования как со стороны потомка, так и со стороны Николая Васильевича: плевок отстиран, ребро оказалось фальшивым. Нужно было начинать все сначала.