– Вот я и хочу уволиться по собственному желанию!
– Не говори глупостей! Было бы из-за кого! Я знаю Иннокентия с детства.
– Правда? – наивно спросила она и приготовилась слушать – Светлана хотела знать о любимом все.
– Конечно, правда! Зачем мне тебя обманывать! Моя бабушка 43 года проработала в интернате для умственно отсталых детей, и он учился в ее классе. Она всегда говорила и сейчас говорит, что более запущенного случая, чем Иннокентий, у нее за всю педагогическую практику не было, – торопливо начала я рассказывать, отчего Иннокентий превратился в запущенный случай. Мне очень хотелось доказать несчастной девушке, что ее избранник безнадежно болен. – У него бывают припадки ложной эпилепсии – он беспричинно ложится на пол и трясет ногами, при этом изо рта у него пена идет, знаешь, как иногда у лошадей бывает? Мало того, однажды, это, кажется, случилось, когда твой дорогой Кешенька в восьмом классе учился, он на рассвете пробрался в девчачью спальню и едва было не прирезал одноклассницу огромным ножом для мяса, – на ходу придумывала я. С каждым моим словом взгляд Светланы становился все более осмысленным. – А по ночам он вообще не спал – ходил по интернату, закутавшись в простыню словно привидение, и как-то раз забрался по пожарной лестнице на крышу. Чуть было с собой не покончил – спрыгнуть хотел! Хорошо в этот момент сторож там случайно оказался.
– Правда?
– Конечно, правда! Кто полгода назад в аптеке пожар учинил?! Это ведь при тебе было! Кассовую книгу искрошил и поджег! И все из-за чего? Из-за того, что он, ко всему прочему, страдает манией преследования! Видите ли, когда он в субботу тут один коробочки клеил, в дверь постучали, а он подумал, что это не кто иной, как враги-конкуренты, и решил немедленно уничтожить все разработки, потому что вдолбил себе в голову, что ваша аптека – сверхсекретное предприятие! Ты же потом сама с Икки Робленовной и Варварой делала ремонт. – Я вспомнила о прошлогоднем пожаре для пущей убедительности. – Вот скажи, зачем мне врать-то?! А ты разве не знала, что он лунатик?
– Не-ет, не замечала, – ошеломленно пролепетала Света.
– Ну, это потому, что лунатизм у него в полнолуние в основном проявляется, – заметила я со знанием дела.
– Да, да, да! Он вообще в полнолуние сам не свой! Такой странный! И глаза такие, аж мороз по коже!
– Светочка, с кем ты связалась?! Он ведь убить может! И учти, ему за это ничего не будет, потому что он на учете состоит, потому что у него страшный диагноз – вялотекущая шизофрения вперемешку с маниакально-депрессивным психозом. Зачем он тебе такой сдался? Ты неординарная, красивая, молодая девушка, – с азартом доказывала я, чувствуя, что «лед тронулся», – в скором времени найдешь себе нормального парня, выйдешь замуж, родишь ребенка и будешь жить припеваючи. – На лице Светы проскользнула блаженная улыбка. – Неужели из-за больного человека ты все вот так вот бросишь и уйдешь с работы?