– Ужас какой! За что? – опешил Юрий. История Авроры Владимировны, как ни странно, начинала увлекать, затягивать его. Да это и понятно: куда интереснее побеседовать о былой жизни (о которой теперь можно узнать лишь из учебников истории) с умным человеком, каким, несомненно, являлась госпожа Дроздомётова, чем целый день говорить о креслах, тумбах, полках и столах.
– Да на завод, где он работал, кто-то привез прокламации Троцкого. В обед в клуб понабилось битком народу. Все стояли и слушали. И всех их осудили как политических. Павла на десять лет сначала, но отсидел он ровно восемнадцать.
– Ужас-то какой! Это почему же?! – проникся Юрий и вдруг представил себя на месте любимого и самого неудачливого сына бабки Авроры Владимировны – у него даже испарина на лбу выступила. – Лид! Да подожди ты! Не видишь, я с клиентом разговариваю?! – отмахнулся он от навязчивой низкорослой коллеги своей.
– Такие времена были, – философски проговорила Аврора Владимировна. – Но Ирина Карловна (жена дяди Павла), надо отдать ей должное, супруга дождалась. И потом они жили счастливо. Отвоевали шесть соток в Подмосковье, построили там дом с летней кухней и туалетом. Виолетта (их дочь) вышла замуж за автомеханика Андрея Михайловича Дробышева и родила от него Людку – отвратительную девку – она на шесть лет моложе меня.
– Какую Людку? – снова невпопад спросил Юрий.
– Как – какую? – опешила Дроздомётова. – Девку, говорю, отвратительную, она мне племянницей приходится, а Виолетта сестрой, потому что она – Виолетта эта – дочь Павла (родного брата моей матери) и Ирины Карловны, той самой, которая дождалась его из лагерей.
– А-а-а! Стало быть, Авдотья, как ее...
– Иванна!
– Точно, точно, Иванна родила Павла, тот женился на Ирине Карловне и родил Виолетту. Виолетта вышла замуж за автомеханика... Как его...
– Андрея Дробышева, – помогла менеджеру Аврора Владимировна.
– И у них родилась отвратительная девка – Людка, ваша племянница...
– Молодец, Юраша! – похвалила его Дроздомётова.
– Слушайте, да у вас прямо как в Библии: Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду...
– Юр, а у тебя что, по-другому? Ты сам, что ли, себя родил? У тебя что, нет генеалогического древа? – возмутилась Аврора Владимировна. – Родословная – это вещь тонкая, запутанная, но интересная. Неожиданная к тому же! Вот сейчас назову какого-нибудь своего дядьку, а ты скажешь – а не тот ли это, который в семьдесят девятом году собирался в Америку бежать? Я скажу: мол, он и есть, и окажется, что мы с тобой, Юрий, родственники! – выпалила Дроздомётова и сама удивилась своей мысли. – Но у меня из родни никто в Америку бежать не собирался.