Она опустила гитару на пол, потом сбросила с плеч пальто и беззаботно швырнула его на спинку кресла.
– Садитесь поудобнее, Рик. Ничего, если я буду вас так называть? Ненавижу формальности! Называйте меня Кати.
– У меня нет другого выбора, – мрачно сказал я. – Не будешь же постоянно приговаривать – мисс Блисс!
Она деликатно улыбнулась.
– Я знаю! Каждый раз, когда кто-то меня так называет, это звучит вроде клички порнозвезды в местном борделе.
Я уселся на кушетке, сделанной, по крайней мере, лет сорок назад.
– Хотите выпить? – спросила она.
– Надеюсь, не кофе?
– У меня есть ром, джин и что-то, привезенное из Алжира, – ответила она.
– Ром было бы неплохо, – сказал я.
Она исчезла на кухне, скоро вернулась с бокалами и села на кушетку рядом со мной. Ром был намного лучше кофе, и я облегченно вздохнул, почувствовав приятную теплоту, разливающуюся внутри.
– Это воздействие напитка или кушетки – или того и другого? – спросила Кати.
– В основном напитка, – усмехнулся я. – Но кушетка тоже очень удобна.
– Иногда я, когда очень устану, засыпаю на ней. Но у меня есть огромная кровать, хоть играй в бейсбол.
– Надеюсь, она не возомнит о себе, что ее могут приспособить для другой игры.
– Она ни разу не подводила меня, – гордо сказала Кати. – Не надо беспокоиться, Рик. – Она начала медленно потягивать напиток, ее голубые глаза с любопытством смотрели на меня. – Почему вы хотели поговорить с Питом о Дженни Холт?
– Потому что он знал ее.
– А в чем дело?
– Мне поручили выяснить, как она прожила последние два года, – доверительно сообщил я ей. – Тогда я пошел по ее следам, встретился с теми, кто ее знал, и таким образом вышел на Пита.
– Звучит немного лучше, Рик, – сказала она. – Но я не уверена, что верю в это. – Ее глаза внезапно сверкнули. – Значит, вы своего рода детектив, не так ли?
– Полагаю, что так, – согласился я. – Так что же значит «Любящая Дженни?»
– Держите! – Она переложила свой бокал в мою руку, встала с кушетки и пошла к гитаре. Через пару секунд она снова сидела на кушетке, поджав под себя ноги и держа в руках гитару.
– Вы знаете «Повешенного Джонни», Рик?
– Это народная песня?
– Это морская песня. Первый куплет звучит так... – Она мягко запела:
«Они галдят, что я повесил мать,
Прочь, парни, прочь!
Они шипят, что я повесил брата,
Тогда вешайте, парни, вешайте!»
Она подождала, пока замер последний аккорд, потом вопросительно взглянула на меня.
– Если морякам будут петь такие песни все время, могу представить, сколько от этого будет неприятностей! – холодно сказал я.
– Не обращайте внимания на слова, – воскликнула она. – Видите ли, Дженни Холт умерла трагической смертью в традициях классической песни – она утонула, поэтому слова морской песенки пришлось переделать.