– Тогда проверьте это!
– Ладно, – я пожал плечами. – Где находится самая большая рулетка? Самая большая рулетка в мире!
– В задней комнате заведения Фаулера! – ответил он. – Верно?
– Вы даже крутили это колесо с Дженни, приятель? – спросил я.
На секунду в его глазах промелькнула паника, потом он захлопнул массивную дверь.
* * *
Дверь приоткрылась на пару дюймов, и голубой глаз посмотрел на меня.
– О, это ты! – сказала Кати. – Входи.
– Ты ожидала Элиота Несса? – я толкнул дверь и вошел в квартиру.
– Не в таком виде! – сказала она.
На ней были черный лифчик и тонкие трусики. Контраст между черной тканью и молочно-белой кожей был разителен.
– Садись на кушетку, я приготовлю напиток, и ты сможешь рассказать о своем дне, Рик! – сказала она с энтузиазмом.
– Я ничуть не продвинулся в расследовании, Кати, – признался я. – Какой день был у тебя?
– Изумительный! – крикнула она из кухни. – Я придумала следующий куплет для своей баллады.
– Здорово! Не могу дождаться, чтобы услышать его.
– Тебе не придется долго ждать! – пообещала она.
Она вошла в комнату, поставила бокалы на столик перед кушеткой, взяла гитару и запела:
«Они говорят, что она любит моего брата.
Потом пошла от одного к другому.
Прочь, парни, прочь!
Плачьте, парни, плачьте!»
Кати положила гитару на пол, потом посмотрела на меня.
– Неплохо, как ты считаешь?
– Восхитительно, – согласился я и взял ближайший бокал. – Почему ты в белье?
– Хочешь, чтобы я его сняла?
Я покраснел.
– Не сейчас, милая. У меня был трудный день в Сан-Диего.
– Такой трудный, что ты изменил свои намерения. Я просто хотела знать, так что теперь могу успокоиться.
– Не надо, милая, – сказал я.
– Бывает, Рик Холман, – сказала она, – когда я просто знаю, что ты чувствуешь на самом деле.
– Прошлой ночью так и было? – спросил я.
Кати засмеялась.
– Если бы я тебя не расшевелила, ты бы продолжал ползать около кровати на коленях, как древний моряк.
– Немного смущен, – сознался я. – Давай посмотрим... – Я посмотрел на часы. – Уже четверть шестого, верно?
– Уверена, что верно, малыш! – отозвалась она.
Я сунул кусочек льда ей в лифчик, и она вскрикнула.
– Ты жестокий!
– Расскажи мне о Дженни, – попросил я.
– Я постоянно это делаю. В конце концов, я пишу новую балладу о ней. Чего ты еще хочешь? Симфонию?
– Когда она работала в кафе, – спросил я, – заметила ты кого-нибудь, кто чаще других общался с ней?
– Каждый вечер сюда приходили парни просто смотреть на нее, – сказала Кати. – Она была очень привлекательной девушкой! Но я не помню кого-нибудь, кто особенно интересовался ею. Да! Теперь я вспомнила. Он приходил два-три раза в неделю, но никогда долго не оставался. Если у нее было время, они болтали. Но он всегда уходил до того, как я начинала петь, и я его ненавидела!