Воробьев бросил взгляд на свои ноги и с подозрением уставился на ехидного Рыбакова. Склонность Дениса к дурацким розыгрышам и проведению фрейдистских аналогий была общеизвестна.
– Нет, а что?
– Серьезно, не знаешь?
– Не знаю, – четко произнес Андрей. – По-моему так сидит один телеведущий, обожающий слово ВЦП «однако»… А в чем, собственно, дело?
– Какашка он небритая, а не телеведущий, – выдал Рыбаков. – А вот что касается позы, то, согласно классификации известного психолога Райха, она называется позой «стеснительного онаниста».
Воробьев мгновенно развернулся на стуле и положил ногу на ногу.
– Так, надеюсь, нормально?
– Так нормально…
– Почему «стеснительный онанист»? – заинтересовалась Ксения.
– Широко раздвинутые ноги говорят о подсознательном желании явить всему миру свое мужское достоинство, – объяснил Денис. – Но индивидуум не уверен в своих силах, поэтому все же прикрывает причиндалы спинкой стула. Хотя я лично обозначил бы данное кокетство «позой стеснительного эксгибициониста». Более точное определение…
– Интересно, – Воробьев поправил очки. – У тебя нет книжек этого Райха?
– Есть.
– Дашь почитать?
– Конечно, – Рыбаков открыл жестяную коробочку с тонкими сигарами «Cafe Creme» и закурил. – Используешь в своем литературном творчестве?
– А то! – согласился Андрей. – Психологические экзерсисы – штука весьма полезная. Можно такого наворотить…
– Сделай проводку через всю повесть, – посоветовал Денис. – Начни с юных лет героя и заставь его действовать в соответствии с психологическими комплексами. Я тебе еще Отто Вайненгера дам. Там вообще труба. Фрейд с Юнгом отдыхают…
– Це дало, – кивнул Воробьев. – Народ это любит…
Ксения повертела в руках последнее творение бывшего прокурора, затянутое в яркую целлофанированую обложку. Под картинкой, изображающей обнаженную девушку с торчащим в груди огромным кинжалом, переливалась багровая надпись «Юрист. Дело об утраченной девственности».
– Это ты сам названия повестей придумываешь?
– Не-а, – плодовитый литератор, разделивший пополам с соавтором псевдоним «братья Питерские», повернулся к супруге приятеля. – Редакция. Чем больше бьет по глазам, тем лучше… В оригинале книжка именовалась «Ошибка в субъекте». Но редактору показалось слишком безлико…
– Надо было назвать «Вагинальной рапсодией», – прокомментировал Рыбаков. – Или «Мэри Жоппинс, до свидания!». Бить – так бить.
– Фу! – Ксения сморщила носик.
Воробьев всосал еще четверть стакана джина с тоником, закусил долькой апельсина и потянулся за пачкой сигарет.
– Однако вернемся к нашим баранам, то есть к ментам, – Денис поднес консультанту-надомнику огоньку. – Вот, Андрюха, скажи – пройдет такой дебилизм, как я тебе поведал, через суд?