– Легко, – экс-прокурор окутался клубами дыма. – В нашей стране что угодно пройдет. Важны не победа законности, а участие подсудимого в процессе оценки доказательств и прениях… Тут все дело можно разделить как бы на три этапа. Первый: чисто ментовская работа. Проверка заявления или события преступления, работа дознавателя и другая лабуда. Заканчивается на факте возбуждения дела или отказа… Затем наступает черед следака. Протоколы, экспертизы, допросы, очные ставки и обвинительное заключение. Что будет с делом в суде, следствие и прокуратуру волнует мало. Главное, чтоб обратно на дополнительное расследование не отправили… Потом суд. Можно сказать, сумеречная зона. Решение совершенно непредсказуемое и никак не базирующееся на обычной человеческой логике.
– А эмоциональный фактор?
– Имеет место быть и в большом объеме, – витиевато заявил Воробьев. – Фактически, исход любого дела процентов на пятьдесят зависит от отношения судьи к каждой из сторон. Если кто-то из участников активно не нравится, есть масса способов осложнить ему жизнь. Например, начать слишком подробно опрашивать свидетелей, назначать экспертизы… Да мало ли что! Вот, к примеру. На предпоследних прениях с моим любимым педиком, – Андрей имел в виду скандалиста Пенькова, – тот смог-таки довести судью до крайней степени озлобления тем, что вместе со своим безумным адвокатом обвинил меня и подзащитную газету в неприятии либеральных реформ. А судья на этих реформах потерял свои сбережения, отложенные на покупку дачи… Ну, и ты понимаешь, чем все закончилось. В иске – отказать, Русланчика – пинком из зала, адвоката Шмуца – на пятнадцать суток за оскорбление состава суда. Решение обжалованию не подлежит…
– Ага! – глаза Рыбакова радостно блеснули. – Значит, если прокуроришка или следак достанут судью, тот дело развалит?
– Смотря, на каком этапе.
– Для начала – по вопросу содержания под стражей.
– Легко. Только ты особо не обольщайся… Мусора могут спокойно опять забить в камеру свежеосвобожденного. По «вновь открывшимся обстоятельствам». Тут надо действовать хитрее… Следует изменить статус подследственного. С подозреваемого или обвиняемого на свидетеля. Если суд переведет твоего кореша в свидетели, то у ментов возникнет серьезная проблема. Быстро ее не решить…
– Принципиально это возможно?
– Законом не запрещено, – Воробьев отрицательно покачал головой. – Решение суда обязательно для прокуратуры и следственных органов. Чтобы его обжаловать, требуется куча бумаг от того прокурора, что подписывал санкцию на арест. А при таком раскладе прокурор на обжалование может и не пойти. Скажет следаку, что тот сам не доработал и вообще… Мол, ищи доказательства, с ними и приходи.