А деньги Руслан любил. И отдавать их толстомордому Чубайсенко не хотел.
К тому же тот никакого влияния на МВД и прокуратуру не имел. Одни понты, пестуемые окружением Рыжего исключительно из раболепия перед своим якобы всесильным хозяином.
– С кем мы можем войти в альянс? – Рыбаковский доел рыбу и принялся за десерт.
– С м-местным «Яблоком», – Щекотихин вылил себе в рюмку остатки коньяку.
За общим столом российские демократы вели себя абсолютно так же, как и в других сферах жизни. Каждый норовил выпить и съесть больше других, выхватывая из-под носа соседа по столу самые сочные кусочки и наливаясь на презентациях халявным алкоголем до бровей. Так, чтобы тошнило.
Рыбаковский посмотрел на Пенькова.
– Иди еще бутылку закажи. Недовольный тратами Руслан отправился к стойке бара.
– «Педриньо» не п-подведет? – небрежно, спросил Щекотихин.
– Откуда я знаю! – Рыбаковский бросил злой взгляд на тщедушного педераста, облокотившегося на стойку в ожидании заказа. – Он какую-то свою игру затеял. С Артемьевым под ручку ходит, к Амосову через день заглядывает.
– Ну и пусть катится в «Яблоко». Будет на одного гомика больше.
– На нем половина издательств, – напомнил Рыбаковский, стряхивая с клочковатой бороды крошки пирожного.
– Другие найдем. Адамыч предупредил, чтоб на этот раз срывов по Питеру не было. Москву Индюшанский со своим «Мостом» плотно перекрыл, теперь здесь надо порядок навести. На кого тут положиться можно?
– Ну… Шестой канал на телеке, из газет – «Невское время» и «Санкт-Петербургский Час Пик»…
– Ты мне тех, кому американцы деньги платят, не называй. Я о твоих личных каналах спрашиваю.
– Ну-у… – нервно протянул Рыбаковский.
– Б-баранки гну! – Щекотихин влил в себя коньяк. – Юлик, не вкручивай. Если нет, так скажи прямо. Все равно б-бабки на предвыборную в Думу уже выделили. Для пары-тройки газет хватит…
– Совсем своих нет, – признался бородатый демократ.
– Значит, будут… Все, давай заканчивать, «педриньо» идет…
***
Илья Герменчук выполз из-под днища микроавтобуса, встал, отряхнул брезентовую куртку и отрицательно покачал головой.
– Не пойдет.
– Можно подвинуть цену, – густым басом заявил продавец «фольксвагена-транспортера».
– Не в цене дело…
– А в чем? – не унимался продавец. К серо-зеленому микроавтобусу за день подошли многие, но только этот светловолосый парень показался владельцу машины серьезным клиентом. Упускать потенциального покупателя не хотелось.
К тому же цена на «фольксваген» восемьдесят девятого года выпуска была божеской – две тысячи сто долларов. И автомобиль находился в очень хорошем состоянии.