Влад помассировал икры, поднялся и медленно, стелющимся шагом двинулся по коридорчику. В стене между техническим проходом и основным тоннелем были зачем-то прорезаны маленькие узкие амбразурки.
И в самом конце коридора сквозь них пробивался желтоватый свет явно искусственного происхождения.
***
За несколько минут до полудня маленькое озерцо на пологом холме, расположенное в тридцати километрах от того места, где Владислав обнаружил замаскированный вход на подземную базу, внезапно вспучилось. На поверхность вырвались огромные воздушные пузыри, ряска и тонкие водоросли полетели во все стороны, раздался гул, и воду раскрутило по спирали.
Спустя тридцать секунд над холмом и окружающим его болотом пронесся протяжный скрежет, озерцо забурлило и стремительно рванулось вниз, уходя в открывшиеся на дне люки. За считанные мгновения полторы тысячи кубометров воды ухнули в расположенную на глубине ста метров под поверхностью земли пустую карстовую полость, выдавив оттуда воздух.
На илистом дне остались биться несколько мелких рыбешек.
Еще через полминуты настала очередь ила. Грохнула череда взрывов, и в воздух взмыла выбитая мощными пиропатронами железобетонная шайба толщиной в метр и диаметром почти в шесть метров. Пятидесятисемитонная заглушка ракетной шахты врезалась в землю в тридцати шагах от открывшейся стальной диафрагмы.
Заурчали электромоторы, и диафрагма раскрылась.
В шахте зашипело, вверх ударил поток разогретого воздуха, повалил пар, и на огненном столбе поднялась ввысь грязно-зеленая стальная сигара длиной чуть более пятнадцати метров.
Специальная тактическая крылатая ракета ИСМ-40/2 с дальностью действия в девятьсот километров, которую в документах Министерства обороны СССР обозначали как «Сирень».
На высоте ста пятидесяти метров вбок отлетели пустые цилиндры ускорителей, ракета повернулась почти параллельно земле, выпустила пять закругленных по краям стабилизаторов, и блок управления выдал команду на пуск маршевых двигателей. Из трех дюз одновременно вырвались ослепительно-белые языки пламени.
Реактивный снаряд провалился на полсотни метров вниз и с грохотом пошел на юго-запад, набирая крейсерскую скорость в три тысячи триста километров в час. Через семь секунд с момента запуска двигателей первой ступени «Сирень» преодолела звуковой барьер, и над Полесьем разнесся оглушительный щелчок акустического удара.
Стоящий возле вертящегося стула полевой телефон запиликал.
Войцех Пановны снял трубку. – Старт есть, – доложил Сигизмунд Габонис.
– Добже [Хорошо – польск.], – поляк набрал на клавиатуре портативного компьютера, подсоединенного к пульту управления стрельбой, четырехзначный код и посмотрел на невозмутимого Тамаза. – Все в порядке.