— И агенты в кино все нормальные, — продолжала девушка. — Рослые мужики, плечи — во! Сразу ясно, ху есть ху! А в жизни что?.. Тьфу! Глянуть не на что!
И Андрюха подавился уже готовым комплиментом. Даже закашлялся.
Впрочем, настроение у него удивительно изменилось. Радость просто распирала. Она же сказала, что они увидятся! Весь второй акт он вертелся, стараясь незаметно для Оксаны отыскать в зрительном зале Маринку. Оксана все замечала и улыбалась, блистая в полутьме крупными, белыми, красивыми зубами.
— Слышь, давай поцелуемся, а? Пусть твоя цыпа поревнует!
— Отстань!
— Ну, хочешь — я тебя поцелую?
— Отцепись ты! Нимфоманка! Помогите!..
На них зашикали. Он отбивался от расшалившейся Ксаночки, крепкой рукой тянущей его к себе поближе, а губы его сами собой изгибались в мечтательной, дурацкой, словно приклеенной улыбке.
—Ну вы гады! Я замерз уже! Пора меняться! — ныл в динамике машины голос Ролика.
Морзик поморщился, убавил громкость.
— Дежурь давай! Проиграл — значит, дежурь! — он посмотрел в карты. — Ходи, свой мизер, дядя Миша, не спи.
— Давайте в шахматы сыграем!
— Хитрый какой! В шахматы ты выиграешь! Сейчас, пулю допишем — и сменю тебя.
— Гады!
— Будешь ругаться — еще одну начнем! — равнодушно бросил в микрофон Тыбинь, и стажер сразу заткнулся.
— Я пас, — сказал Морзик. — А правда — зачем в подъезде дежурить?
— А по-твоему, как Дербенев ушел от Визиря? Так же вот вышел по темноте, шмыгнул в сторону — и все. Лампочка над подъездом, видишь, не горит. Думаешь, случайно?
— Да, может, кто гоп-стопом здесь промышляет? Ты бы отпустил меня, Миша! Позарез сегодня надо! Не лыбься, я по делу, между прочим! Сведения из архива здравоохранения забрать!
— Все со своими ямами? А пахать я за тебя буду? Всегда как отпустишь вас, так самая работа начинается... Помнишь, что опер сказал? У нас один шанс прищучить резидента!
— Ты же с ним поцапался!
— Это так... от недовольства жизнью. Ходи.
Но Морзик не успел положить карту, как в динамике послышался встревоженный дискант Ролика:
— Ребята! Ребята! Меня, кажись, грабить идут! У меня нету бабок! Ай!..
— Морзик, вперед! — гаркнул Тыбинь. — Вот, блин, накаркал! Живее ворочай задницей!
Черемисов, смешно переваливаясь, поспешно убежал в темноту, к подъезду, и через минуту вернулся вместе со стажером.
— Ерунда! Шпана шалит. Человек пять. Разбежались.
— Ничего себе ерунда! — воскликнул Ролик. — Он там целое побоище устроил!
— Ну, пришлось сунуть пару раз, чтобы не лезли...
— Там чьи-то зубы остались!
— Радуйся, что не твои. Пусть гордятся, что зубы им выбил чемпион Петербурга!