- Да нет. Говорят, что крутился тот с чубчиком около Ячменева и Феогена. Потом Ячменев стал падать.
- Повезло нам на свидетелей в этом розыске! Никто ни расстрела Пинюхина, ни самого нападения на Ячменева не видел. Лишь приметы возможных убийц.
- Другим следакам и на приметы не везет.
- Это, Ген, да, но и поймаем того Сросшегося да этого с чубчиком, а как доказывать? - Кострецов прищурился. - Правда, зацепил я сегодня невдалеке от церкви одну кралю на "Форде". Уж такой свидетель, как я, не промахнется. - Он засмолил новую сигарету.
- Сергей, - попросил Топков, - ты бы поэкономил "Мальборо".
- Извини. - Кость затушил сигарету. - Выловил я, поглядывая за хатой Феогена, его подружку. Аппетитная такая, верткая блесенка. Так вот, сегодня уходила она на всех парах на "Форде" из района преступления. Но там ее никто не запомнил, как ты мне сообщил.
- Очень странно. Феоген - в церковь, а она стремглав оттуда.
- Ты-то сам такую девицу там не рассмотрел?
- Нет, да и не по сторонам я наблюдал. Ячменева с Феогеном вел.
Кость мрачно усмехнулся.
- Так вел, что замочили на твоих глазах, а кто, и ты не видел.
- Отвлекся на телефонный разговор с тобой.
- Хорош лапшу вешать! - вспылил капитан. - Ты не в "Вышке" преподавателю горбатого лепишь! Не должен ты, вися "на хвосте", ни на что отвлекаться. Со мной отвлекся, маме напоминал, чтобы не забыла мясо из духовки вытащить...
- Виноват, товарищ капитан.
Смягчился Кострецов.
- Покопай дальше по наследству Ячменева. А я за подругу Феогена возьмусь.
Глава 4
На следующее утро, дождавшись отъезда из дома архимандрита Феогена, Кострецов позвонил в дверь его квартиры. Ему открыла Мариша в темном спортивном костюме. Губы не накрашены, волосы забраны в косу.
Когда капитан показал свое удостоверение, Мариша, не моргнув глазом, тоже представилась:
- А я Маша, пришла убрать у батюшки.
- Из сервисной фирмы? - деловито осведомился опер.
- Нет, из Данилова монастыря. Я послушницей там, скоро в монахини буду постригаться. Да вы заходите, товарищ капитан. Правда, батюшки нет дома.
Кострецов с некоторым внутренним удивлением переступил порог. Никак не вязалось то, что говорила сейчас эта девица, с ее поведением в тот вечер, с рестораном, когда она, раскрашенная, в длинном дорогом манто, усаживалась в "Опель" архимандрита. Опер вспомнил, как после ресторана, прикатив назад, эта Маша целовала взасос Феогена, а он пугливо озирался.
- Жаль, что не застал архимандрита, - сказал Кострецов. - А у вас с собой, случайно, паспорта нет?
У Маши мгновенно напряглось лицо, но она выдавила улыбку.