Медников вздохнул:
-- Коротенько говоря, смерть Гоганкина наступила в результате острой сердечной недостаточности. Еще короче и яснее -- умер от разрыва сердца.
-- С чего бы вдруг этот разрыв произошел?
-- Причин медицина знает много. Слабенькое сердчишко может отказать от большой физической нагрузки, от чрезмерной радости, испуга... от алкогольного отравления. Энциклопедические сведения, думаю, тебе не нужны, поэтому в своем заключении указываю две предполагаемых причины смерти. Первая -- от испуга, вторая -- от алкогольного отравления. Труп буквально пробальзамирован тройным одеколоном, а внутренние органы настолько разрушены, что более наглядного примера для иллюстрации влияния алкоголя трудно подыскать.
-- Тебе не показалось, что на лице трупа застыло выражение ужаса?
-- Нет. Этого мне не показалось, -- Медников помолчал. -- Все дело в том, что Гога-Самолет даже в лучшие свои годы не был красавцем. Черты его лица, строение черепа лишний раз подтверждают дарвиновское учение, что человек произошел от обезьяны.
-- Все шутишь?
-- Отчасти. У Гоганкина -- череп врожденного дебила, рот набок и впридачу с глазными мышцами не все в порядке. Встречал когда-нибудь людей, спящих с полуоткрытыми глазами? Вот Гоганкин из них.
-- Выходит, смерть не насильственная?
-- На трупе, кроме пустячного пореза руки, нет ни малейших следов насилия.
В кабинет осторожно постучали. Держа в руке повестку, робко вошла девушка лет двадцати, не больше.
-- Чурсина, -- смущаясь, сказала она.
Антон показал на стул, попрощался с Медниковым и. положив телефонную трубку, уточнил:
-- Чурсина Лидия Ивановна?
-- Да.
-- Заведующая магазином, Мария Ивановна, не родня вам?
-- Нет. У нас одинаковое отчество и только. Девушка робко присела на краешек стула и, сцепив в пальцах руки, прикрыла ими обнажившиеся колени. Чуть-чуть подкрашенные глаза ее избегали встречи со взглядом Антона.
Чтобы дать Чурсиной время успокоиться, Антон неторопливо заполнил формальную часть протокола и попросил:
-- Лидия Ивановна, расскажите, что вам известно о происшествии в магазине.
-- Ничего, -- Чурсина покраснела. -- Мы с Марией Ивановной работаем поочередно. Неделю она, неделю я. Моя смена должна была начаться с завтрашнего дня. Вчера, то есть в воскресенье, я пришла в магазин, чтобы принять смену, а там... Сами знаете.
-- Что же привлекло воров в ваш магазин? Чурсина пожала плечами. Лицо ее горело нервными пятнами, а сцепленные на коленях пальцы рук заметно дрожали, хотя было видно, что она изо всех сил старается эту дрожь сдержать.