Поручается уголовному розыску (Черненок) - страница 101
-- Не кричи, Паша. С детства знаешь, что меня запугать не так-то просто. Прошу тебя: расскажи все честно следователю, а он пусть решает, вместе нас в тюрьму садить или поврозь.
-- Ты о чем, Федя?... -- словно не понял Мохов.
-- Не прикидывайся, Паша, -- Костырев опять уставился взглядом в пол. -- Я все откровенно рассказал, теперь -- твоя очередь. Врать начнешь, сильней запутаешься и срок больше получишь, как говорят твои блатные дружки.
Мохов втянул голову в плечи, будто бы съежился, взглянул на Антона, и Антон заметил, что он рад бы говорить все откровенно, но боится. Очень сильно боится. Кого?... Айрапетова или Остроумова?
-- Паш, рассказывай, не тяни время, -- спокойно, но требовательно проговорил Костырев. -- Ты ведь знаешь, Паш, что я не люблю кривить душой.
-- А чего рассказывать, один я управился с магазином, -- Мохов еще больше съежился, посмотрел на Антона и перекрестил живот. -- Во, крест даю -- один.
Антон встретился с ним взглядом, включил микрофон:
-- Начните по порядку. Как узнали, что в магазин поступили золотые часы?
Мохов болезненно поморщился, передернул плечами и заговорил, поминутно взглядывая на Костырева, словно опасаясь, что Федор вот-вот его прервет:
-- Если по порядку, то значит... В субботу утречком кирнули с Федей, ну и поволокло нас на подвиги. К некоторым корешкам моим зашли, побазарили об том, об сем, хотел деньжонками у них поживиться. Не вышло. С тоски зашли в пивбар "Волна". Гляжу, Игорь Владимирович Айрапетов -- он меня когда-то лечил -- с Иваном Лаптевым пиво тянут, а перед ними на столике -- целая гора вяленой рыбы. Подошел, чтобы пару рыбешек стрельнуть. Разговорились. Попросил у Айрапетова денег в долг, сказал, на Север еду, заработаю --рассчитаюсь. Мужик он всегда денежный, а тут зажался. Показывает золотые часики и говорит, что в сельхозтехниковском магазине купил. Спрашиваю: "Еще там остались?" Говорит: "Навалом". Тут у меня и мелькнуло, толкую: "Дай хоть пару червонцев, завтра тебе этих часиков полный карман привезу". Поломался, но пятнадцать рублей все-таки дал, выручил...
-- Костырев присутствовал при вашем разговоре с Айрапетовым?
-- Не, он на улице с монтером знакомым базарил.
-- Это Валерка Шумилкин был, на подстанции работает, -- вставил Костырев. -- Сейчас вот только вспомнил.
Антон повернулся к Мохову:
-- Рассказывайте дальше.
-- А чего рассказывать... -- Мохов покривился. -- Федя забалдел капитально, еле-еле дохилял ко мне домой, утыркался спать. Я тоже малость прикимарил. Проснулся -- темно. Думаю, пора за часиками топать. Рюкзачок с собой прихватил, выхожу на улицу -- хоть глаз выколи. Чернота, гроза собирается. Соображаю: на меня работает -- следы замоет. Подхожу к магазину -- еще темней стало. Сразу не сообразил, после догадался, что погасли уличные фонари. Замок свернуть было парой пустяков -- инструментик с собой прихватил. Часы отыскал мигом, но их только шесть штук оказалось. Перерыл в прилавке все ящики, аж стекло раздавил, а часиков больше тю-тю... Стал шерстить все подряд, втихаря фонариком посвечиваю. Гляжу -- старая кепка. Читаю -- на подкладке Федина фамилия написана. Сразу хотел в рюкзак сунуть, но смикитил: если кепка исчезнет из магазина, продавец сразу наведет угрозыск на Федин след, а нам такая самодеятельность вовсе без надобностей. Решил оставить кепочку. Специально на видное место положил. Дальше шарю. В пустой из-под одеколона коробочке выручку нашел, а часов -- как не было. Со зла аж курить захотелось. Достаю пачку "Нашей марки", которую в пивбаре у Айрапетова стрельнул, а в ней ни единой сигаретки не осталось. Швырнул сдуру за прилавок... Смотрю, на витрине красивые бритовки лежат. На всякий случай в карман три штучки сунул и давай рюкзак набивать одежонкой, которая получше. Только управился, рюкзак за плечи надел, слышу: оконное стекло хрустнуло. Я мигом -- за вешалки, где пальто висят, для смелости железяку схватил, которой замку голову отвернул. Выглядываю оттуда одним глазом, вижу -- мужик по магазину мелькнул. Подскочил к стене, вроде электрическим выключателем щелкнул и сразу к прилавку затопал. Одеколонные флаконы звякнули, похоже, забулькало что-то... В этот миг молния как полоснет! В магазине стало светло, как будто лампочки включили. Смотрю, Гога-Самолет с перепугу за прилавок присел. Я из своего укрытия -- к дверям. Зацепился, вешалки повалились, ящики какие-то загремели... Гога как заорет!... Я кое-как выпутался из-под вешалок, только на крыльцо вываливаюсь -- опять молния! Вижу, что-то лохматое к крыльцу прет: не то баба, не то привидение... -- Мохов перекрестил живот. -- Во крест даю, чуть от страха коньки не отбросил. Ладно, железяка в руках была. Я этой железякой ее и шарахнул, а сам, дай бог ноги, рвать от магазина...