Антон осторожно вложил листок в конверт и посмотрел на почтовый штемпель. Письмо было отправлено из райцентра накануне преступления, в пятницу. В этот день Костырев ушел из дома.
Березова опять открыла сумочку, достала из нее другой, сложенный вдвое, конверт и тоже подала Антону.
-- Одновременно со своим письмом Федя прислал мне вот это, -- быстро сказала она.
В конверте, адресованном Костыреву, лежал размашисто исписанный с одной стороны листок из общей тетради.
"Дорогой, хороший, Василий Михайлович! Не знаю, как Вас благодарить за доброту, участие и помощь. Дипломную закончила. Кажется, защищусь нормально. И все благодаря Вам! Самое искреннее, самое сердечное спасибо. Получила посылку с книгами и письмо. Горько, досадно обижать Вас, но углублять, как Вы предлагаете, наши отношения не могу. Есть очень веские причины. Не надо больше мне писать, звонить и подавать телеграммы. Ради бога, не сердитесь на меня. Света".
Антон вопросительно дернул бровями и посмотрел на Березову. Та смущенно вспыхнула, будто случайно или опрометчиво доверила постороннему человеку сокровенную тайну. Нервно, порывисто заговорила:
-- Не удивляйтесь. Это -- мое письмо к инженеру Василию Михайловичу Митякину. Он возглавляет конструкторское бюро одного из крупных московских заводов. Я была там на практике, и Василий Михайлович руководил моей дипломной работой. Обаятельнейший человек. У нас сложились самые деловые отношения, но... В последнем своем письме он намекнул на большее. Я вынуждена была ответить...
Антон, еще раз прочитав на конверте фамилию и адрес Костырева, сочувствующе улыбнулся:
-- И по рассеянности отправили письмо Федору? Лицо Березовой стало внимательно-настороженным, пальцы рук вздрогнули и нервно забарабанили по столу.
-- В том-то и загадка, что нет! -- горячо сказала она. -- Это письмо Василий Михайлович получил. Несмотря на мою просьбу, он все-таки прислал телеграмму, где сообщал, что очень жалеет о нашем разрыве, но волю свою навязывать не собирается.
-- Странно, -- удивился Антон.
-- Очень даже, -- подхватила Березова. -- Тем более, что адрес на конверте к Феде написан не мною. Это фальшивка.
-- Письмо или только адрес?
-- Да, адрес. Письмо -- подлинник.
Антон внимательно сличил почерк на конверте с письмом и заметил, что конверт действительно надписан другой рукой, хотя пишущий и старался подделать почерк Березовой. Почтовая марка была погашена штемпелем Новосибирского главпочтамта.
-- Каким образом письмо, полученное адресатом в Москве, могло очутиться в Новосибирске, чтобы отсюда улететь к Костыреву? -- задумчиво спросил Антон.