Я замолчал. Какая-то мысль проскользнула по самому краю моего сознания.
– Может быть… они в шахматы так играют… – уже тише сказал я, а про себя подумал: «Кто – „они“?»
– Знаешь. – Звезды вспыхнули острыми искорками, вторя его дробному смеху. Он говорит размеренно, спокойно. – Этим миром некогда заправляли духи, лоа, боги. Не в названии дело… Лоа, добрые и не очень, плохие и хорошие, лепили этот мир, как ком глины. Создавали, разрушали. Ссорились. Вселялись в людей, причиняя им страдания или доставляя высшее блаженство… От которого, впрочем, частенько сходили с ума. Я думал, то время безвозвратно ушло. Но люди… Вы просто не умеете ценить свою свободу. Вам всегда нужен Бог. Пусть даже из машины.
Я видел, как он растворяется в темноте ночи. Костер полыхнул в последний раз. Тихо шептали о бесконечном красные в серебристой золе поленья…
– Шахматы… – донеслось до меня.
Мы вышли к водохранилищу на следующий день.
Коваленко осталось жить считанные часы. Ламбразони все больше уходил в себя. Таманский явно подумывал о побеге.
А я не мог отделаться от последнего слова лоа. В шахматах даже короли всего лишь фигуры.
15. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
Лейтенант Национальной армии Мозамбика
Огромное зеркало водохранилища Кабора-Басса сияло в лучах утреннего солнца.
Карунга что-то бормотал, видимо благодаря богов.
– Дошли, – удовлетворенно сказал Мбопа.
Коваленко – так звали раненого русского – уже не мог идти сам, и негр Абе с итальянцем волокли его на самодельных носилках.
– Вас туда не пустят, – скептически заметил я.
– Почему же? – возразил Мбопа. – Нас не пустят, если мы пойдем вон туда, где у них контрольно-пропускной пункт. Но мы туда не пойдем…
Отряд расположился в двух километрах от ГЭС, на поляне.
– Хотите угнать вертолет? Не уверен, что у вас получится, – сказал я Мбопе, возившемуся с автоматом. Тот пожал плечами:
– Попытаться нужно… В Чипоке мы найдем пару подходящих суденышек, хотя городок почти вымер… Но до Чипоки с раненым мы не дойдем. Горы…
– А почему нельзя лететь сразу в ваш Нкхата Бэй?
– Потому что над Ньясой нас собьют. Там с двух сторон плотные щиты ПВО и ПРО, которым без разницы, кто летает…
Они ушли вдвоем с Абе, оставив угрюмого итальянца наблюдать за нами. Коваленко был без сознания: как я заметил, их аптечка уже исчерпала свои возможности.
Но где же Индуна?
Я в глубине души продолжал верить, что бравый лейтенант Эймс не погиб. Он был слишком хитер и крепок, чтобы вот так просто отдать богу душу. Хотя и Лонг Джон, и Фиси, и Макс не были слабаками.
Поскольку меня привязали к дереву, я был лишен свободы передвижения. Итальянец смотрел на меня, словно на докучливое животное, и я попробовал разговорить его, не найдя ничего лучше, как спросить: