«Тихая истерика, – констатировал Хейти про себя. – Однако не перегнуть бы палку… Где тут был этот двести двенадцатый?»
В отделе было тихо. Странно тихо. Присутствие людей ощущалось кожей, подкоркой. Было ясно, они тут. За этой дверью и за этой… Все на местах, но как будто сидят без движения, боясь произвести хоть звук, молчат, чтобы ненароком вылетевшее слово не нарушило этой давящей, живой тишины.
Даже пыль, что медленно оседала в неверном весеннем луче солнца, двигалась как в замедленном вальсе.
«Бред какой-то… – подумал Хейти и для уверенности громко покашлял. – Бабушкины страхи. Сказки… Вздор».
И поразился, насколько глухим и безжизненным показался звук его шагов в коридоре…
Преодолевая какое-то непонятное беспокойство, Хейти двинулся по коридору к требуемому кабинету… Несколько раз он останавливался, с усилием преодолевая желание то ли броситься бежать, то ли достать оружие. Все чувства были на пределе. Нервы напоминали натянутые струны, на которых кто-то умелый наигрывал симфонию беспокойства. От прежней утренней расслабленности не осталось ни следа.
Дверь с цифрами «212» внешне ничем не отличалась от всех остальных. Просто светлый прямоугольник, черные цифры. С какими-то дурацкими завитушками.
Вот только взяться за ручку Хейти себя заставил через силу.
В последний раз выругавшись. Он распахнул дверь и вошел внутрь.
В пустую комнату.
«Все страньше и страньше…» – мелькнул в голове молодой девичий голосок.
Однако вскоре все разрешилось. Открылись двери, ведущие в смежный кабинет, и в комнату вошли двое, вполне обычного вида. Один сразу же отошел к дверям и присел там на стул, похожий на заведенную пружину, второй спокойно закурил и отошел к столу. Сел. Указал приглашающим жестом на кресло напротив.
«Ничего себе день начинается… – подумал Хейти, мысленно прикидывая шансы на прорыв через дверь. – С какой стати мне такие почести?»
Он сел, стараясь держать в поле зрения сразу обоих. Получалось не очень.
Напряжение, которое царило в воздухе, казалось, было способно зарядить полуразряженные аккумуляторы телефона…
Молчание нависло над всеми, как гора, и, когда человек, что сидел за столом, спросил у Хейти: «Как ваше самочувствие?», тот вздрогнул, словно бы ожидая камнепада.
– Как ваше самочувствие? – повторил свой вопрос сидящий за столом. Он был худ и от этого казался выше ростом, скулы резко выделялись над ввалившимися щеками. Глаза красные, щурятся.
«Э-э-э… А парень не спал ночь… И не исключено, что не одну. Может, он на амфетаминах сидит?» – подумал Хейти, а вслух ответил: