Последнюю фразу он выкрикнул громко, так, чтобы это слышали бескрайние пески и бескрайние небеса.
– А вы, такие как вы, Юлиус, будут говорить о ценности каждой жизни, о необходимости жить, о необходимости прощать врагов, о… этом… Сейчас вспомню… Я слышал эти слова от одного болтуна в кабаке. Еще в двадцать шестом… Ах да, этот очкарик долго говорил о ценности, необходимости и назвал этот болтологический комплекс «общечеловеческими ценностями». Вот так-то, Юлиус, я боюсь. Боюсь, что такие, как вы, напишут на знамени эти мифические ценности и во имя их утопят континенты в крови. Добрые любители поболтать. Ценностей для всех не бывает, запомните это, дорогой профессор. Вы не обиделись?
– Нет… – Профессор протирал очки. – Я вас внимательно слушал, штурмбаннфюрер.
– И что же вы можете возразить? Хотите коньяку?
– Нет, нет, благодарю… Я… – Замке внезапно почувствовал, что ему невероятно хочется выпить. – Давайте.
– И это верно! Мне уже хватит, а вам еще недостаточно. Пейте! Раньше вечера мы все равно не тронемся…
– Почему же?
– Такое у меня ощущение…
– Ну и черт с вашими ощущениями, – вдруг расхрабрился Замке и хлебнул. Коньяк был плохой и сильно бил в нос сивушными маслами. Замке закашлялся и скривился.
– Поганая бурда, правда? – участливо спросил Ягер. – Есть только одна бурда, которая хуже этих помоев.
– Какая же? – спросил Замке сдавленным голосом.
– Американское виски. Пили когда-нибудь?
– Не приходилось.
– И не пейте. Американцы ничего не смыслят в алкоголе. Это естественно.
– Почему же?
– Вы меня удивляете… Хотя это закономерно. Для интеллигента, конечно.
– Прекратите намекать, – сказал Замке и выпил еще. В голове приятно зашумело. Профессор вспотел.
– А как иначе сказать… Американцы не народ, к ним даже нельзя применить расовую доктрину. Они развивались только две сотни лет. Как можно научиться готовить сносный алкоголь за двести лет? Вы можете себе представить?
– Я как-то не думал, что качество алкоголя зависит от возраста нации…
– А как же иначе? Возьмите хороший немецкий шнапс! Или тот же коньяк, только французский… Французы, конечно, лягушатники и трусливые вишисты, но они делают неплохой коньяк. А по сравнению с тем, который пьем мы, так и вообще отличный. А вся ценность русских – в водке. Конечно, неполноценная раса… Но водку придумали они, тут ничего нельзя возразить. А американцы? Боже мой, ничего более убогого, чем американское виски, я не пил в жизни.
Замке забулькал.
– Что такое? – спросил Ягер.
– Я просто подумал… Это интересное применение расовой доктрины. Очень практично, штурмбаннфюрер.