– Не знаю, никогда не вел дневников.
– Да, в общем-то, и я тоже. Как видите, я даже не веду записей нашей экспедиции.
– И правильно делаете, эта операция все-таки секретная.
– Ну вот, значит, я хотя бы что-то делаю правильно. – Юлиус Замке невесело рассмеялся. – Надеюсь, вы позволите по возвращении написать монографию по нашим изысканиям?
Слова застряли у Фрисснера в глотке. Он вдруг понял, что несчастный профессор еще питает надежду на триумфальное возвращение. До сей поры ему не приходило в голову, что рядом с ними, людьми военными и в той или иной степени готовыми к смерти, находится штатский.
– Понимаете, профессор. – Фрисснер не умел врать, не любил, но старался, чтобы голос его звучал убедительнее. – Разрешения даю не я, я только исполнитель. Но вот мое руководство, безусловно, оценит ваше участие в этом предприятии, и, думаю, положительно.
– Но вы…
– Я, конечно, выскажусь в самых правильных тонах. В этом вы можете быть уверены.
– Хорошо. – Профессор был удовлетворен.
– Так что же там про пески? – Артур поспешил перевести разговор в более безопасное для себя русло. Туда, где не будет маячить страшным призраком вопрос: «А что потом?»
– Пески… Какие-то невнятные заметки, что-то про пески, про которые нужно не забыть. Почему не забыть? Никаких данных… И еще говорилось про шевелящиеся пески! Это, я помню, как раз где идет речь непосредственно о Зеркале.
«Шевелящиеся пески, только их не хватает… Хотя когда мы тонули среди барханов, было что-то похожее…» – Фрисснер покрепче ухватился за руль, когда сверху кто-то громко забарабанил по крыше кабины.
Грузовик остановился, скрипнули тормоза.
– Что там? – Артур высунулся из кабины. На него смотрело разъяренное лицо Ягера.
– Вы что, совсем ослепли там?! Если бы я не знал нашего профессора, то подумал бы, что этот интеллигент вас удушил!
– Вы можете изъясняться яснее?
– Яснее?!! Яснее некуда, протрите глаза! Вы едва не врезались в этот чертов монумент!!!
Фрисснер посмотрел вперед и увидел. Огромную, черную как ночь скалу. Которая действительно до жути напоминала вставшего на задние лапы ящера. Песок в тени этого монумента был таким же черным, как и сам камень.
– Какой монумент? Он что, свихнулся? – подал голос сзади Замке.
Ягер свесился еще больше и, рискуя свалиться, заглянул в кабину.
– Кто свихнулся, интель хренов?
Профессор усох и забился в дальний угол.
– Но ведь ничего же нет…
– Где?! – Ягер покраснел, и Артур отстраненно подумал, что от его лица можно прикуривать.
– Там… – Замке сделался еще меньше, но сдаваться не собирался. Дрожащей рукой указал на лобовое стекло.