– Но у вас это неплохо получается…
– Если бы вы пожили тут с годик, то и у вас это стало бы получаться не хуже. Однако удовольствия это не доставляет. Мы вынуждены вести себя подобным образом, но я надеюсь, что это явление временное.
– Будем думать… – Фрисснер неопределенно хмыкнул.
Ягер забрался в машину.
– Обст!
– Да, господин капитан. – Унтер-офицер объявился чуть позади. То ли все время тут стоял, то ли просто находился где-то неподалеку.
– Рассаживайте людей по машинам, сейчас трогаемся. Передайте водителям, чтобы не отставали. Если проводник подаст знак, останавливайтесь и сигнальте. Все ясно?
– Так точно, господин капитан.
– Исполняйте… – И Фрисснер хлопнул дверцей головного «фиата». – Вам повезло, Богер: некоторое время вы сможете наслаждаться прохладой прибрежной зоны. Тут будет не так жарко…
– Не так жарко, как где? – спросил Макс, заводя двигатель.
– Нигде… – проворчал Ягер. – Вопросы нужно задавать правильно, тогда вы услышите на них правильные ответы. Не так жарко, как потом.
Фрисснер натянул на лицо маску.
Мы послали им знак Но они небрегли им.
Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 4
От Юлиуса Замке воняло. Не так, как, скажем, от Фрисснера или от Богера. Не так, как от любого другого человека. Все остальные пахли потом, грязью, табаком… От них всех пахло, как от нормальных людей, немытых и уставших. Но нестерпимый запах шел именно от Замке. Ягеру была знакома эта вонь. Так пахли все, кого он когда-либо допрашивал. Так пахнут трусы и предатели, так пахнут крысы, когда они поедают умершего тигра. Не гадко, нет. Гаденько! Они омерзительно живы, их глазки поблескивают, носики стремительно шевелятся, впитывая запах смерти.
Вот и Замке такой же. Крыса. И глаза у него блестят в темноте совсем не потому, что на носу у него очки, просто он крыса. Гадкая крыса, готовая выползти из своей щели в полу и броситься на мертвого тигра, когда придет срок. И пусть тигр – людоед, пусть кровь стекает по его усам, но у маленьких серых созданий не хватает смелости даже заглянуть ему в глаза, пока тот жив. Они могут ползать только по мертвому тигру, тигру, которого кто-то убил. Такой же великий, как и сам тигр.
И когда это произойдет, когда некогда сильные лапы подогнутся и грозный хищник упадет на брюхо, вот тогда эти гаденькие крысы-Замке выползут из всех своих щелей. Влезут мертвому тигру на спину и начнут пищать своими погаными голосами о том, как они втайне боролись, как они ненавидели тигра, как они тихонько и про себя не соглашались с ним. Мелкие крысы-Замке. Они промолчат, что они так же радовались бы победе тигра-людоеда, потому что им наплевать на все, их интерес – еда. И кто это будет, тигр-людоед или кто-то другой, такой же могучий… Крысам не важно. Крысы не дерутся, крысы едят. Смешные крысы-Замке. Они не знают, что он знает о них и не обращает внимания.