- Как же вы не побоялись в одиннадцать часов ночи отправиться к Марии Анисимовне? - спросил Бирюков у Звонковой.
- Дома одной еще страшнее было. Потому и заночевала у бывшей соседки. Она мне прямо как мать родная...
Все объяснимо, все логично было в показаниях Фроси. Не заметив ни в голосе, ни в выражении ее лица оттенка фальши, Антон сказал:
- Сейчас я допрошу Сипенятина. Вы подождите, пожалуйста. Возможно, придется что-то уточнить.
- Если надо, конечно, подожду, - с готовностью ответила Звонкова.
Проводив Фросю в соседний кабинет, Антон вызвал на предварительный допрос Сипенятина. В сопровождении конвойного сержанта Вася вошел, по привычке заложив руки за спину и понуро опустив голову с белыми, словно льняными, волосами. На его приплюснутом широком носу и на круглом подбородке коричневыми полосами запеклись свежие ссадины.
- Что у вас с лицом? - спросил Бирюков.
- На бровях учился ходить.
- Почему при проверке документов бежать пытались?
- Так, по дурацкой привычке сорвался, а лейтенант сразу подножку. Претензий не имею, в спорте дело ясное: кто - кого... - Сипенятин исподлобья уставился на Бирюкова. - Вообще-то, гражданин капитан, заявляю протест в знак несправедливости. Я на полном законном основании возвращался к месту жительства и работы. За что взяли?
Антон встретился с Сипенятиным взглядом:
- Давайте разберемся без суеты. Чем занимались в Новосибирске?
- Приезжал старушку мать проведать. Случайно старые кореши подвернулись, загулял с ними по-черному.
- Фамилии и адреса их назовите.
Сипенятин набычился:
- Корешей закладывать не буду, гражданин начальник.
- Дело ваше, - равнодушно сказал Бирюков и, стараясь выяснить причастность Сипенятина к делу Холодовой, стал задавать вопросы.
Понаторевший в диалогах со следователями, Вася отвечал лаконично, но с такой апатией, как будто ему до чертиков опостылело все на свете. Свою причастность к Холодовой он, конечно, отрицал полностью. Когда Антон перешел к конкретным уточнениям, апатия с Васиного лица стала исчезать, а в голубых, по-детски наивных глазах то и дело мелькало недоумение. С любопытством рассматривая предъявленные для опознания фотографии, Вася вдруг ткнул толстым пальцем в фотоснимок Деменского:
- Вот этого кореша, кажись, знаю.
- Как с ним познакомились? - спросил Бирюков.
Сипенятин слово в слово повторил показания Юрия Павловича, относящиеся к покупке "Распятого Христа", затем, помолчав, добавил, что 21 августа вечером приходил к Деменскому домой, чтобы получить от него пятерку, однако, несмотря на многократные звонки, дверь не открыли, хотя в квартире кто-то находился.