Тень над короной Франции (Бушков) - страница 73

– Боюсь, придется ему и дальше маяться бессонницей, – усмехнулся д’Артаньян. – В Париже, по моему глубокому убеждению, для иностранца достаточно достопримечательностей и без моей могилы… Ну что, господа? Затравим лису в ее логове? Милорда Бекингэма давно нет в Париже, некому защитить этого мерзавца.

– А основания? – задумчиво спросил де Вард.

– Основания? – саркастически ухмыльнулся д’Артаньян. – По-моему оснований достаточно. Он нанимал убийц, чтобы расправиться со мной… и с миледи Кларик. У нас есть свидетель, – встряхнул он лязгнувшего зубами пленника. – Для любого парижского суда его показаний будет вполне достаточно, а если нет, то у нас есть еще сержант Росне и его сообщники, которые смирнехонько сидят за решеткой и ради спасения жизни запираться не будут! Нет уж, он у нас не отвертится!

– Может быть, сначала доложить кардиналу? – столь же задумчиво предположил де Вард.

– Вы меня удивляете, де Вард! – прогудел Каюзак. – В Париже любая новость разносится молниеносно, как лесной пожар! Прикажете ждать, пока этот негодяй прослышит о случившемся и ускользнет на свой туманный остров, откуда его уже не выцарапать? Д’Артаньян прав: на коней, господа, на коней! Эй, слуги! Прихватите этого мерзавца с собой и следите, чтобы не убежал, – он нам еще понадобится, чтобы проникнуть в дом без лишнего шума!

– Пожалуй, вы правы, – подумав, согласился де Вард. – На коней, друзья мои! На улицу Вожирар!

Кампания, предпринятая тремя друзьями против неприметного маленького домика на улице Вожирар, была подготовлена по всем правилам военного искусства в сочетании с опытом охотника на лис (военный опыт имели де Вард с Каюзаком, а в охоте неплохо разбирался д’Артаньян). Возле той стены, что соприкасалась со знаменитыми яблоневыми садами улицы Вожирар, заняли свои посты Планше с мушкетом и Эсташ с увесистой дубинкой (слуга Каюзака ростом, шириной плеч и кулаками мало уступал своему господину, а потому глубоко презирал в душе «все эти железки», по его собственному выражению, и, если уж судьба вынуждала его браться за оружие, он, подобно Гераклу, предпочитал палицу или нечто на нее похожее). Возле калитки, выходившей в короткий переулок, откуда можно было без труда бежать задворками, расположился Любен с двумя пистолетами. Трое гвардейцев прижались к стене по обе стороны двери, перед которой расположили своего пленника так, чтобы только его можно было увидеть в крохотное зарешеченное окошечко, проделанное в двери на высоте человеческих глаз.