– Мне кажется, вы не понимаете своего положения, – сказала Марина.
– Положения? – поднял он брови. – А какого такого положения, позвольте поинтересоваться?
– Безнадежного.
– Да с чего бы вдруг? – сделал он гримасу безграничного удивления. – С какой стати – безнадежного? Я что, имею прямое отношение к смерти этого бедняги? – он небрежно мотнул головой в сторону Артура. – Сам удивляюсь, почему придурок Вова его ни с того ни с сего застрелил вдруг. У Вовы уже не спросишь, он, как видите, лежит мертвее мертвого, причем, подчеркиваю, не я в него стрелял, а вы... Разве я им говорил со зверской рожей: «Застрелите мне немедленно этого типа»? Да ничего подобного, согласитесь! Я произнес, точно помню, всего-то два безобидных слова: «Кончайте комедию»... причем обращался исключительно к Вове и давал ему тем самым понять, что в который раз заметил, как он по глупой своей привычке передергивает. У меня есть свидетель, натуральный и патентованный иностранный дипломат. Ну, в чем я виноват и с какого перепугу мне считать свое положение «безнадежным»?
От этакого нахальства Марина не сразу нашлась, что ответить, а потому промолчала.
– Ну, что же вы молчите, очаровательная? – с некоторым даже напором спросил Сатаров. – Согласен, произошло нечто трагическое, но это еще не повод называть положение безнадежным. Между прочим, пистолет, из которого убили... этого бедолагу, уже обильно разукрашен вашими отпечатками, так что возможны самые разнообразные толкования происшедшего... Ну? Если у вас есть ко мне какие-то законные претензии, если вы меня в чем-то подозреваете от лица организации, которую представляете, а ведь я, подчеркиваю, ваших документов не видел и верю вам лишь исключительно на слово! – то будьте любезны хотя бы вкратце сформулировать обвинения. Вообще, не грех бы ваши полномочия подтвердить по всем правилам. У этого господина, например, есть дипломатический паспорт, у меня – удостоверение, где моя должность четко обозначена. А у вас?
Он безмятежно улыбался. Марина сердито молчала. Следовало признать, что позиция этого сукина кота была пока что непробиваемой. Документов у нее не было. И сформулированных обвинений – тоже. Она вообще представления не имела, что именно эта шайка к р у т и т в Чертовом Городище. Даже всемогущее Заведение ни за что не смогло бы прищучить этого типа законными методами, а для применения незаконных нужны гораздо более веские основания. Нетрудно прямо здесь и прямо сейчас применить к нему какой-нибудь интеллектуальный метод ведения допроса, скажем, «яйца в дверь» – но о ч е м его спрашивать? Если нечем прижать?