Даша даже не улыбнулась в ответ на его откровенное ржанье. Спросила серьезно:
– Выходит, у губернатора все же был мотив?
– Ну, это как посмотреть. За что купил, за то и продаю. А выводы делайте сами. В одном вас готов заверить: все можно проверить. И перепроверить. Может, раскопаете еще что-то такое, чего и я не знаю. В конце концов, я кое-какие организационные вопросы обеспечивал, что греха таить, но с подсвечником не стоял, не обо всем осведомлен…
– Прекрасный мотив, – сказала Даша. – Я имею в виду тот, что был у вас.
– Что-о?!
– А вы подумайте, – невозмутимо продолжала она, лучась ангельской улыбкой. – Маргарита достала вашего патрона – до полного душевного раздрая и неконтролируемого бешенства. И он поручил своему верному оруженосцу, сиречь вам…
У Камышана был вид несправедливо обиженного ребенка, коему злые дяди вместо варенья подсунули ложку касторки. Даже челюсть отвисла. Прошло не менее полуминуты, прежде чем он смог пролепетать:
– Но я же вам сам рассказал…
– Ну и что? У Агаты Кристи в одном из романов убийца как раз и признавался в убийстве – чтобы отвести подозрения от собственной персоны…
– Дерьмо это, а не мотив! – взвился он. – Во-первых, с какой стати мне ради него идти на мокруху? Денег таких у него нет, а на будущих выборах его все равно, чует мое сердце, прокатят с треском, и в Москве ему местечко не светит… Чушь! А если во-вторых… да зачем мне тогда было светиться? Дал бы ей по голове на полпути, выкинул из машины – а потом уверял бы, что отвез домой, до порога проводил…
Откровенно говоря, в этом был резон. В обоих его утверждениях. С деньгами у губернатора не густо, а Камышан не такой дурак, чтобы светиться столь примитивно. И вряд ли губернатор мог иметь на него некий компромат, которым смог бы принудить, скорее уж обстояло наоборот…
– Да успокойтесь вы, – сказала Даша. – Я просто моделирую то, что в ваш адрес скажет прокурор… Прокуроры – тяжелый народ. Один, признаюсь по секрету, и меня в прошлом году посадить рвался. Еле отбилась изо всех своих девичьих слабых силенок. И красный дневник вам прокурор припомнит…
– Жгите меня, но вот тут я вам говорю чистую правду: подбросила какая-то сука.
– А отпечатки?
– Листал я его у Ритки…
– И что там было, на вырванных страницах?
– Я же не знаю, какие именно вырваны, – огрызнулся Камышан. – Но зуб даю: вырваны те листочки, где описаны разнузданные утехи с губернаторским участием… Были такие. Я на его месте себя чувствовал бы весьма неуютно, знай я точно, что есть дневник… Только этого ему и не хватало за пару месяцев до выборов… Так договорились мы с вами или нет? – спросил он вдруг. – Вы же говорили…