Прекрасно организованная операция всегда проходит просто до примитива.
Вот только у считанных людей, как раз и дергающих за ниточки, за это время сойдет семь потов и отомрет от дикого стресса пара миллиончиков нервных клеток – бесповоротно, клетки эти не восстанавливаются… В первую очередь – из-за безделья, мучительного ожиданья, если вам, как Данилу Черскому, придется провести часа четыре у рации, через каждые пятнадцать минут выплевывающей короткое: «Удав. Порядок».
Кто-нибудь из акул, известных сверхузким кругам, мог проведать о грузе и организовать столь же ювелирно подготовленный налет. В этом случае двенадцать человек, сидевших в двух товарных вагонах и вооруженных получше спецназа иного европейского государства, столкнулись бы с волками, ничуть им не уступавшими и вооруженными не хуже. Возможность крайне маловероятная, но теория вероятностей допускает все. И тогда господину Черскому оставалось бы либо незамедлительно застрелиться (ибо за поезд, как только тот пересек границу, отвечал уже он), либо провести остаток жизни в метаниях по земному шарику, в иных случаях чертовски маленькому и тесному.
Об «Удаве» могли проведать спецслужбы, отечественные либо импортные. Что добавляло к самоубийству и бегству не менее неприглядный вариант – питание и проживание за казенный счет до конца жизни (впрочем, конец жизни очень быстро наступил бы, тут и этапа не дождешься…).
Наконец состав мог примитивно гробануться под откос – учитывая состояние белорусских железных дорог, гипотеза вполне возможная. Тот, кто хотя бы раз проехал в поезде «Минск – Москва», недрогнувшей рукой внесет ее первой в список возможных опасностей. Правда, такой поворот событий не таил бы особых опасностей – здесь на руку Данилу играло как раз отсутствие городков и деревень вблизи магистрали. В Щучине он держал наготове вертолет Ка-26, нанятый якобы для киношников-документалистов, а в Гродно и Лиде – по машине с тревожными группами, и в вертолете, и в машинах сидели привезенные им из Шантарска «зондеркомандовские» ребятишки.
Однако и этот вариант мог повлечь за собой массу непредвиденных осложнений. Ну, скажем: вагоны кувыркнулись неслабо, и абсолютно случайные свидетели, все равно, поселяне или милиция, ошеломленно лицезреют лежащие рядом с изуродованными трупами суперсовременные автоматы, а окрестные поля, словно в черной французской комедии, усыпаны конвертируемыми зелеными бумажками с благообразными харями президентов…
Была, разумеется, подстраховка. При таком повороте он должен был вызвать совершенно неизвестного ему «Егеря» и произнести условленную фразу. И представления не имел, что за механизм приведет этим в действие, какие силы будут задействованы и каким образом затушевано случившееся. Но знал одно – в этом случае друг Ванюша не получит ни процентов с дела, ни обещанной помощи. Чем бы ни был вызван провал, налетом или аварией, независимо от финала это станет в а ш и м провалом. Таковы условия игры.