– Нет ничего приятнее зрелища беспомощного врага, – сказал Мастер, зловеще играя своим ятаганом. – В особенности если враг этот шел по твоему следу, одержимый самоуверенностью…
– Я тебя посажу, козел, на три пятилетки! – заорала Даша, уже не владея собой. – Есть тут нормальные люди?
В ответ – ворчанье, смех, истерические визги. В амбаре было тепло, даже жарко, печь в углу натоплена – но Дашу поневоле прошиб озноб. Как все нормальные люди, она чуть ли не больше всего боялась психов. Ни пыток, ни изнасилования, ни ран – психов. А их вокруг было – не сосчитать…
Кокаинист и Паленый нагнулись к ней, ловко запихали в рот пыльную тряпку и надежно завязали импровизированный кляп обрывком ее же собственной изодранной блузки так быстро, что Даша не успела никого укусить. Страх понемногу начал ее заглатывать, словно черная чавкающая трясина.
Резкий, громкий приказ Мастера – и ее подхватили, потащили… вон из амбара! Есть Бог на свете!
Удивительно, но ей, когда оказалась голая во дворе, было ничуть не холодно. Не до того… Дашу протащили на середину двора, грубо опустили, почти бросили на стылую землю. Встали в круг, скалясь, лопоча и завывая, она не узнавала знакомых лиц, превратившихся в жуткие морды.
– Да свершится жертвоприношение! – голос Мастера звучал словно бы издали.
Паленый вышел в круг. Шарфик был накинут на плечо, в одной руке он держал холодно сверкавший тесак, в другой – собаку, маленького серого миттельшнауцера. Шрам, разлапистый, страшный, налился кровью. Оскалясь, он поднял над Дашей несчастную собачонку, занес тесак…
И нелепо качнулся на широко расставленных ногах, из середины лба толчком выплеснулась кровь, огромные жаркие капли обожгли Даше живот и грудь, она впервые почувствовала спиной лютый холод промерзшей земли.
Долетевший издали звук выстрела показался чем-то совершенно посторонним.
И сейчас же грохнул второй, третий, еще и еще… Кто-то из сатанистов осел, держась за живот, кто-то с диким воплем метнулся в сторону. Еще миг – и все кинулись врассыпную. Незатронутым «сыскарским» уголком сознания Даша успела отметить, что это – не пистолет и не автомат, больше всего похоже на охотничье ружье.
Калитка с грохотом распахнулась. Затопотали ботинки на толстой подошве, совсем рядом затрещала короткая автоматная очередь, и в несколько глоток заорали:
– Милиция! Всем стоять! Стоять, бараны!
Даша повернула голову – прямо на нее широко раскрытыми мертвыми глазами таращился Паленый, они лежали чуть ли не лицом к лицу. Неподалеку повизгивала собака, бестолково метаясь по двору, топотали ботинки, со всех сторон неслись заполошные крики и визг.