– Как тебя зовут, белый? – спросил пожилой по-английски.
Собственно говоря, звучало это совершенно иначе. «Какое имя тебе принадлежать, белый-парень-человек?» Примерно так. Это и был знаменитый пиджин-инглиш, примитивный вариант английского, очень распространенный в здешних местах, где процветали десятки, если не сотни разнообразнейших языков и наречий, и на пиджине, Мазур помнил, даже издавалось несколько газет в разных странах.
Подумав, он ответил, стараясь изъясняться попроще:
– Меня смыло с корабля. Меня зовут... Джим Хокинс.
Вряд ли хоть кто-то из присутствовавших здесь туземцев читал бессмертный роман Стивенсона или вообще умел читать. Китаец разве что, хотя кто его знает... Китаец – это легонькая заноза. Тот самый мазок, что портит картину. Их здесь тысячи, на тысячах островов, таких вот китайцев, хуацяо, как их еще называют, торговец, ростовщик, коммивояжер и бог знает кто еще в одном лице – и любой из них, памятуя инструктаж, может работать на пекинскую разведку, а если не на пекинскую, то на тайваньскую непременно... Ладно, авось обойдется, в чем можно заподозрить морячка, случайно смытого волной с проходящего судна?
– Ты плыл на корабле, Джимхокинс? – невозмутимо осведомился пожилой.
– Ну да, – сказал Мазур. – Когда начался шторм, меня смыло за борт. Еле выплыл.
– Ты хорошо плыл, – одобрительно кивнул пожилой. – Даже сам на берег почти выполз. Я смотрю, ты сильный парень...
Мазур чуточку обеспокоился – нет, вроде бы ни один из инструкторов не упоминал о привычке местных обращать в рабство таких вот случайных путников.
– Меня зовут Абдаллах, – сообщил пожилой.
– Ты здесь вождь? – поинтересовался Мазур.
– Вожди бывают только у дикарей, – с достоинством ответил старина Абдаллах. Если он и был обижен, то не показал этого. – У нас культурная страна. Цивилизованная. Я – староста острова. Всего острова, – значительно добавил он, подняв палец. – Какая твоя вера?
Помедлив, Мазур признался:
– Да знаешь ли, никакой.
– Это плохо – совсем без веры, – сказал Абдаллах с непроницаемым видом. – Мы – мусульмане. Ты уважаешь мусульманскую веру?
– Уважаю, – сказал Мазур, решив, что с него не убудет. – Пророк Мохаммед, да святится имя его, был почтенным человеком.
На пиджине это, конечно, звучало не столь красиво и гладко. Скорее уж так: «Этот парень-человек, имя которому быть Мохаммед, имя ему принадлежать-быть святое, был очень крепко уважаемый...»
Однако господину старосте вполне этого хватило. Он расплылся в дружелюбной улыбке, спросил:
– Может быть, ты знаешь, и как молиться?
– Нет, к сожалению, – быстро ответил Мазур.