– С места не сойти, – сказал Мазур. – Место бойкое, улица центральная – в самый раз для аптеки. Повесить вывеску побольше и покрасивее, чтобы издалека видели…
Отношение к нему переменилось кардинальнейшим образом.
– Однокомнатную? – сказала самая старая уже заинтересованно. – Так у нас на всех пяти однокомнатные. Третья, над ней, значит…
– Седьмая, – беззвучно пошевелив губами и воздев глаза к небу, подсказала сидящая рядом. – Седьмая, потом одиннадцатая, за ней, на третьем, пятнадцатая…
– Нет, мне бы на первом этаже, – сказал Мазур. – Каково больным будет наверх карабкаться?
– Я ж говорю – третья. Только этот коммерсант, может, и не сдаст?
– Семеновна, да с чего ж он коммерсант?
– А говорили – из этих?
Меж старушками вспыхнула оживленная дискуссия. Мазур не вмешивался, навострив уши. Скоро выяснилось, что старушки здесь сидят, словно на боевом посту, с рассвета до заката, если нет дождя, и знают всех, кто в их подъезде обитает. Жилец из однокомнатной третьей коммерсантом был окрещен по некоторым чисто внешним признакам: подъезжал на новеньких «Жигулях», входил и выходил нерегулярно, что позволило бабулькам сделать в общем-то логичный и верный вывод – где бы ни работал, строгим распорядком дня не связан. А вдобавок ходит в кожаном пальто, пиво в авоське не таскает, и к нему порой захаживают такие же, как он, хорошо одетые, трезвые. Точно, коммерсант или мафиози, вон как вежливо здоровается…
– А дома он, интересно? – спросил Мазур, когда старушки стали повторяться.
– «Жигули»-то вон стоят, – Она показала на белую «семерку», в самом деле новенькую.
Ничего не поделаешь, придется идти. Мазур вошел в подъезд – хорошо еще, дверь закрывается, со двора не видно, покурил меж первым и вторым этажом, преспокойно вышел. Развел руками:
– Не открывает что-то, спит, видимо. Через часок еще зайду, больно уж место хорошее…
И побыстрее свернул за тот же угол, из-за которого вышел. Джен нетерпеливо кинулась навстречу:
– Где тебя носит?
– Погоди, – сказал Мазур, озираясь.
Окна выходят на запущенный парк, место тихое. Первый этаж расположен довольно высоко, вон тот балкон, судя по всему, как раз третьей квартире и принадлежит. Положительно, явку выбирали тщательно: при необходимости ничего не стоит, прыгнув с балкона, уйти через парк… Балконная дверь приотворена, но за плотными занавесками ничего внутри не видно.
– Иди уж, – сказал он. – Только, я тебя очень прошу… Сверим часы. Ровно через пять минут, если все пройдет гладко, выгляни на балкон. Якобы любуешься диким ландшафтом. И обо мне ничего не говори, идет? Скажи, что вас из тайги выбралось целых шестеро, и старший группы оказался настолько предан идее братского сотрудничества, что благородно отпустил тебя на явку, усадив в такси…