– Ну, потеряшки, что стоите? – крикнул он громко и весело. – Вокруг эфир гудит от перенапряжения, конкуренты мечутся, вот-вот нагрянут… Давайте живенько!
Мазур не чувствовал ни радости, ни облегчения. В этой игре слишком часто предавали и его, и Джен, слишком многие оказались врагами, хотя им положено было оставаться если не друзьями, то хотя бы соблюдающими присягу службистами.
Он хотел верить, что все мытарства кончились. И не мог. Никому нельзя было верить. И Кацубе тоже. Правда, вырваться из этого кольца, оценил он взглядом профессионала, нет никакой возможности.
И стоял возле крыльца, словно Лотова благоверная, сознавая, что пора сделать шаг – и не в силах его сделать…
1996