Соня так и не позвонила пока, зато позвонила другая… Сняв трубку, он услышал женский голос, показавшийся сначала незнакомым (он отчего-то плохо узнавал по телефону голоса):
– Простите, можно Раскатникова?
– Слушаю, – сказал он, отчаянно пытаясь опознать голос. Чуть не воскликнул: «Соня, ты?», но удержал себя зверским усилием воли.
И правильно сделал. Женский голос тихо поинтересовался:
– Нас никто не слышит?
– Ни одна живая душа, – произнес он весело. – Но секреты родного завода я никаким иностранным разведкам не продам, хоть вы извертитесь, господа шпионы…
– Вы, как всегда, остроумны, дон Сезар…
– Ирина?! – возопил он так радостно, что на другом конце провода серебристым колокольчиком зазвенел искренний смех:
– Ну слава богу, а то я уже решила, что ты, избалованный красавицами, счел все происшедшее рядовым эпизодом и забыл обо мне по извечному мужскому легкомыслию…
– Ваши подозрения, мадам, беспочвенны и унизительны… В первую очередь для вас, ибо предполагают наличие у вас комплекса неполноценности… Неужели кто-то может вас забыть? – Его бросило в жар, вспомнилось все происшедшее, в цвете, звуке и ощущениях.
– В таком случае, дон Сезар, вы готовы оседлать мустанга и мчаться к томящейся красавице?
– Я крепко сомневаюсь, что дон Сезар ездил на мустанге, – сказал Родион. – Но мчаться готов со сверхзвуковой скоростью.
– Тогда слушай внимательно…
Через полчаса он подошел к указанному зданию с указанной стороны. Трехэтажный дом из серых бетонных панелей – все окна тщательно зашторены – выглядел непрезентабельно и заброшенно, а уж подъезд, куда он вошел, распахнув некрашеную дверь, и вовсе казался местом, где человеческая нога не ступала последние лет тридцать. Даже пустых бутылок и надписей на стенах не было – правда, не было и толстого слоя пыли, кто-то совсем недавно подметал ступеньки и площадку, где имелась одна-единственная дверь без ручки и каких-либо надписей.
Стояла абсолютная тишина. Показалось на миг, что он стал жертвой изощренного розыгрыша. Отогнав сии пессимистические мысли, он, как наставляли, протянул руку и дважды надавил на блестящий кружок врезного замка. Замок, и точно, легко поддался большому пальцу, словно огромная кнопка звонка – какой и был.
Почти сразу же дверь немного приоткрылась, в узкую щель выглянул здоровенный детина в добротном комбинезоне, зелено-буро-сером. Прошив Родиона колючим взглядом, без единого слова распахнул дверь так, чтобы гость мог пройти. Оказавшись внутри, Родион обнаружил, что изнутри прекрасно видна лестничная площадка – сквозь прямоугольное окошко размером с книгу. А снаружи ничего подобного и не заметно, надо же…