– Не обращайте внимания, – сказала брюнетка. – Это мы, изволите ли видеть, с большим чувством и неподдельной экспрессией исполняем русские народные песни. Насколько могу судить, сейчас звучит «Ой, мороз, мороз…». А может, «Клен ты мой опавший». Похоже?
– Ничуточки.
– Зато он, счастливец, полагает, что душевно и красиво поет… Погодите, сейчас плясать будет.
Сзади и в самом деле послышалось несколько глухих ударов.
– Ну вот, говорила я, – сказала брюнетка. – Ноги сами в пляс пошли… Да не дергайтесь вы, успеете. Дайте насладиться кратким мигом свободы. Не так уж часто и выпадает – мы ж ревнивые до одури, одной и шагу ступить нельзя. Как мне говорил один дельный врач, крепнущую импотенцию непременно сопровождает растущая ревность… Не ошибся ничуть. Не оглядывайтесь вы, он реальности уже не воспринимает и до утра ни за что не очнется. Хоть вы меня насилуйте прямо здесь.
– Заманчивое предложение, – сказал Родион, откровенно разглядывая ее.
Великолепные ноги в алых ажурных чулках открыты на всю длину, бархатное платье, оказавшееся-таки темно-вишневым, было невесомым, при малейшем движении колыхалось облачком и выглядело совсем простеньким – но это, несомненно, и есть та простота, что стоит огромных денег. Лицо самую чуточку уже, чем следует, а губы самую чуточку шире – скучающая холеная барынька была очаровательна, и у него поневоле зашевелились крамольные мысли.
– Нахал, – сказала она беззлобно. – Это не предложение, а метафора. Или я вас ухитрилась в момент очаровать?
– А вдруг?
– Ничего удивительного, я так почему-то на всех действую, карма у меня такая… Знаете, что такое карма?
– Наслышан.
– «Карму» знаете, «метафору» знаете, следовательно, знакомы со сложными словами… – Выбросив сигарету в окошко, брюнетка наклонилась к нему, щекоча подбородок пышными волосами, шумно и бесцеремонно потянула носом воздух. – И на совка с правого берега не особенно и похожи, не пахнет от вас ни пропотевшими рубашками, ни нестиранными носками, а пахнет туалетной водой «Шевалье»… Угадала?
– Ага, – сказал он, вдыхая горьковато-нежный запах духов.
Она выпрямилась, прошуршав плащом:
– Облик и запах приличного человека, но вот как это все совместить с дряннущей ржавой тачкой? Джентльмен в черной полосе, а? Глупо думать, что у джентльменов черных полос не выпадает.
– Угадали, – сказал он.
– Дон Сезар де Базан?
– Что-то вроде.
– Пойдемте в ресторан, дон Сезар? Сокровище им с пьяных глаз кинуло при расчете столько, что мы вправе потребовать еще бутылочку с полным ассортиментом закусок…
С заднего сиденья раздавалось ритмичное мычание.