Влезла в его джинсовую рубашку и пошлепала босыми пятками на кухню. Когда вернулась, в комнате работал транзистор. Глеб, прикрыв глаза, сосредоточенно слушал диктора одной из шантарских станций, тараторившего на американский манер:
– …в нашей студии – председатель шантарского отделения Кадетско-Либеральной партии Анатолий Петрович Мурчик. Господин Мурчик, в последнее время среди политического истеблишмента города ходят разговоры, что ваша партия намерена на предстоящих выборах выступить единым фронтом с прогрессивной партией Свободы?
Послышалось вальяжное покашливание, и хорошо поставленный баритон чуть покровительственно начал:
– Конечно, в программах наших партий имеются довольно значительные девиации основополагающего плана, однако, если мы не хотим допустить дробления электората…
– Ой, да заткни ты его! – умоляюще воскликнула Даша.
– Да это ж такая хохма… – хохотнул Глеб, но ручку повернул. Сквозь треск помех Евгений Осин захныкал про плачущую в автомате девочку.
– Я тут насчет этой девочки чуть переиначенно слышала, – сказала Даша и от веселого настроения прошлась по комнате в чуточку развратном такте, притопывая:
Пляшет бабушка с автоматом,
Злая бабушка на шоссе —
Трех верзил забила прикладом,
Расстрелявши патроны все…
Попыталась изобразить руками нечто индийское, с изящным выворотом ладоней и плавными взмахами кистей, но не получилось. Вздохнула и присела на краешек дивана, сообщив:
– А вообще-то, только что пришло в голову: эта девочка в автомате напоминает некую классику… В самом деле, не врубаешься? «У люб-ви, как у пташ-ки кры-лья…»
– Черт, а точно! Ее никак нельзя поймать… – и, сцапав Дашу за локти, хотел уложить поперек дивана.
Резко зазвонил телефон. Даша высвободилась, в два прыжка достигла стола и сорвала трубку.
– Это ты? – спросил Славка.
– Я самая, – сказала Даша. – А кого ты застать рассчитывал?
– Да понимаешь, номер в первый раз вроде бы накрутил правильно, но мне чей-то бас ответил, что это раздевалка при бане, которая через дорогу…
«Это пока я в темпе ополаскивалась в ванной», – сообразила Даша, оглянулась на Глеба, зажав микрофон ладонью:
– Раздевалка, говоришь?
Он невинно вытаращил глаза.
– Это я тут взяла на воспитание дефективного ребеночка, – сказала Даша в трубку. – Шутки у него… Слав, там сегодня поутру француз не маячил?
– А то как же! Хоть часы по нему проверяй. Насчет тебя спрашивал, колоритных деталей требовал и все хотел узнать подробнее насчет вчерашнего. Его ж тоже, как свидетеля, бурильщики допрашивали. Он ими очарован. Даже конфетками угощали. Ему-то, говорил, таких страхов про НКВД дома порассказали…