– Как это? – насторожилась Даша. – Был там когда-то сквозной выход, но дверь забита давно…
– Была. Мы оставили одного, чтобы огляделся там… Дверь приведена в божеский вид, все доски отодраны, мусор убран, петли смазаны, и теперь, если знаешь ход, с Жуковского можно в пять секунд выйти на параллельную, на Маркса… Так-то. Я тоже думал, что «сквозняк» все еще заделан… В общем, Алкаш – волчок битый, и в этих играх не новичок. Даже если допустить, что он все же застрял где-то в гостях, все его предыдущее поведение показывает, что мы имеем дело с кем-то опытным.
– А на Экскаваторной что слышно? Квартиру вычислили?
– Нет еще. Мы ж не чародеи. Двенадцатиэтажка, хат навалом… Копают. Значит, вернемся к французу. Потерявши Алкаша, он еще посидел в машине с четверть часика, явно не хотел признавать поражения, как любой другой на его месте, надеялся, что Алкаш выйдет. Потом отъехал. Еще тридцать семь минут кружил без видимого смысла и цели; мы стали подозревать, что он просто убивает время. И версия эта вскоре подтвердилась. Поездил он, съел мороженку на Дзержинского, погулял и целеустремленно погнал в Киржач. Ровно в шестнадцать ноль-ноль в скверике встретился с неизвестным. Забегая вперед, скажу, что этот тип довольно быстро был после завершения операции вычислен. Это и есть Зыбин Петр Павлович, частное охранно-сыскное агентство «Локус». – Майор достал кассету и снял с серванта магнитофон. – Слушай интимное щебетание.
Даша мгновенно узнала голос Флиссака – но это был другой Флиссак, говоривший по-русски почище иных славян. Акцент самую чуточку улавливался, но, возможно, всего лишь оттого, что Даша знала заранее, кому принадлежит голос.
– Я его упустил, – сказал Флиссак. – Это был проходной подъезд, кто мог предполагать…
– Не расстраивайтесь. С каждым могло случиться. Мы сами не знали, что там восстановили «сквознячок»… Полагаете, он пошел на встречу?
– Уверен, – сказал Флиссак. – Я не мог слышать реплики того, кто ему звонил, но ответы Профессора недвусмысленно свидетельствовали… Время! Время… Я скоро полезу на стену.
– Может быть, все-таки привлечем кого-нибудь из моих мальчиков?
– Нет, – после короткого молчания сказал Флиссак. – Лучше уродоваться самим, чем увеличивать степень риска. Мы с вами профессионалы, обязаны вывернуться из кожи и сделать невозможное… надеюсь, вы понимаете, что уже не можете спрыгнуть с поезда?
– Прекрасно понимаю. Я прекрасно помню, сколько мне обещано.
– Я вас ни в чем не упрекаю, – сказал Флиссак. – Пока. Я не из тех чинуш-теоретиков, что сидят в роскошных кабинетах и требуют немедленных результатов… Но мы вплотную подошли к точке, где я обязан проявить, простите, предельную жесткость и потребовать от вас чуда. За такие деньги вы, да и я тоже, мы оба просто обязаны совершить чудо.