– Садимся, – решительно сказал Мазур. – Держитесь за воздух...
И повел самолетик вниз, прошел над широкой прогалиной, вроде бы подходящей, развернулся, выпустил закрылки, сжал штурвал. Серо-коричневая земля приближалась с неприятной быстротой, справа, вздымая пыль, шарахнулся табунок тех самых высоких, бесхвостых животных, мелькнули невысокие стожки, чахлый плетень, к а с а н и е, легонький удар, зубы так и лязгнули...
Со всех сторон поднялась густая легчайшая пыль, Мазур, уже ничего не видя вокруг, выключил моторы и дал тормоза, ощущая собственной задницей, как швыряет самолетик на рытвинах и буграх.
Потом все кончилось, очень быстро осела пыль. Отдуваясь, Мазур расстегнул ремень, окинул спутников беглым взглядом и с радостью убедился, что никто даже язык не прикусил. Огляделся.
Справа протянулось кладбище, где между густых пучков жесткой травы стояли странные сооруженьица – глинобитные надгробия чуть ли не в рост человека, похожие на буханку хлеба, косо срезанную с обеих сторон на высоте примерно половины. Венчавшие их четырехконечные католические кресты кое-где покосились.
Слева – крохотные поля, обнесенные невысокими каменными стенками. У ближайшей оградки стояло, сбившись в кучу, десятка два высоких, стройных лам – они настороженно таращились на свалившийся с неба странный предмет, стригли ушами, украшенными яркими красно-желтыми кисточками. Видно было, что готовы рвануть подальше при первом подозрительном звуке или движении. Дальше, за полями, раскинулась деревня.
– Предусмотрительный ты человек, – проворчал Кацуба. – Прямо к самому кладбищу подрулил, чтобы в случае чего не было лишних хлопот, и нести нас было совсем даже недалеко...
Мазур промолчал, прикрыв глаза и облегченно вздыхая, зато Ольга не вытерпела:
– А некоторым лучше бы помолчать, легко с пассажирского места наводить критику...
– Да это я от радости язвлю, – сказал Кацуба. – Коммодор – великий человек, я это всегда подозревал, а теперь знаю точно... Ну что, пойдем в деревню? Надеюсь, здесь скальпов не снимают и к столбу пыток не привязывают?
– Какие скальпы? – возмутилась Ольга. – Несчастные люди, бедняки, перебиваются кое-как...
– Олечка, у вас определенно что-то случилось с чувством юмора, – сокрушенно сообщил Кацуба.
– Устала, – отрезала она. – Не каждый день к столу привязывают и собираются тянуть жилы... Пойдемте. Для старосты такой вот деревеньки мы, с нашими авторитетными столичными бумагами, будем выглядеть прямо-таки высшими существами...
– А герильеро здесь водятся? – серьезно спросил Мазур.