Резаная бумага зеленого цвета как всегда оказала магическое действие. За один портрет президента Франклина на третьем этаже только что переполненной больницы неожиданно обнаружился одиночный бокс, пустой, прохладный и уютный, а за вдвое меньший по номиналу портрет генерала Гранта мужеподобная медсестра поклялась ежедневно менять Светке белье и помогать в отправлении естественных нужд.
Пока Димыч и Ромка возились с переездом – лифт в больнице, естественно, не работал, и каталку со Светкой пришлось тащить наверх на руках, – Андрей с Егором исколесили по окрестным проселкам с полсотни километров, отыскивая единственную в районе круглосуточную аптеку «36,6». Бедная Димкина «Октавия» мужественно ныряла в ямы и трещины, добивая непривычную к русским дорогам фольсвагеновскую подвеску. Пробираясь сквозь очередной кусок размозженного тракторами шоссе, Андрей с грустью вспоминал выглаженный асфальт мельбурнского автодрома. То есть даже не асфальт, а специальную асфальтовую мастику – «приксмат».
– Да, вам тут не Формула… – пробормотал он сквозь зубы, когда переднее колесо «Октавии» снова влетело в колдобину.
– Что? – Егор удивленно посмотрел на Андрея, – какая Формула? «Рексона Ультра Драй»? Рекламы насмотрелся?
– Формула-1, умник. Я в Австралии все удивлялся: как это так – на обычной дороге гонки проводят? А ведь, кроме Мельбурна – в Бельгии также, в Италии, а в Монако вообще трасса по улицам города проложена. Их бы… – машина снова дернулась, подпрыгнула на очередном ухабе, Андрей чуть не прикусил язык, но все же упрямо закончил, – …к нам, сюда, пяти метров бы не проехали. Ты карту смотришь, где там эта чертова аптека?
Из больницы приехали только к утру. Осунувшийся и усталый Димыч почти сразу заснул, так что Ромке с Андреем пришлось убирать со стола вдвоем. То есть Егор, конечно, тоже рвался помогать, но пользы от него было немного – первым делом он перевернул брошенные в спешке карты, и взялся комментировать, что у кого было на руках:
– О! Смотрите-ка, Димыч и правда бы на распасах не лажанулся! И не я, не ты, Ромка, ему бы ничего не сунули. Отбрехался бы наш Димыч только так, а вот Андрюха бы влип…
– Егорка, расслабься. Не до префа сейчас. Помог бы лучше.
– Счаз, погоди… – он подтянул к себе разлинованный лист с записями. – Та-ак, что у нас получается… Неужели тебе не интересно?
Ромка распахнул окно, стараясь разогнать крепкий табачный аромат, сказал:
– Совершенно. Ты б лучше сходил, пепельницу вычистил.
– Ага, вы, значит, накурили, а я – окурки выбрасывай! Так, у меня – вистов на двести пять, у Андрюхи…