* * *
Я срезал с одежды лохмотья затвердевшей ткани, перезарядил пистолет, соскоблил с лица кровь. Я видел свое отражение в стекле, наложенное на проносящиеся мимо арки. Там был незнакомец – бледный урод с отросшей бородой и сверкающими глазами. В том месте, где щеку ободрала пуля, у меня будто появился второй, скошенный, рот. Этот «рот» криво ухмылялся. Внезапно мне пришло в голову, что таким способом ЕБ может впервые показать искаженный облик Оборотня. И я отвернулся.
Благодаря непостижимому искусству старика я снова двигался быстро и легко. Разбил рукояткой пистолета стекло в двери, чтобы попасть в соседний вагон. После этого вынул осколки из резинового уплотнителя и пролез в образовавшуюся дыру. Черный вихрь немного потрепал меня, но вскоре я…
28
ФРАГМЕНТЫ ПАМЯТИ: ПЛАВАНИЕ
В день отплытия погода резко ухудшилась. Небо выглядело так, словно с него вот-вот посыплются дохлые лягушки.
Уже поднимаясь по трапу на борт лайнера, Лоун посмотрел на серый город и ощутил внезапный укол сожаления. Все могло быть иначе, но еще не все потеряно – пока есть куда бежать. Холодный ветер хлестал его по лицу, однако Лоун не спешил прятаться в каюту первого класса. Как и все прочие эмоции, эта тоска изгнанника была самоценной.
Та, которая приговорила его к изгнанию, была рядом. Казалось, холод ей нипочем. На голых руках и ногах – ни единого пупырышка. Статуэтка из бронзы. Или скорее из красного дерева… Вот, ожила. Быстро и почти незаметно обменялась колодами с кем-то из гардов.
Лоун прошелся по палубе. Подскочил стюард, предложил свои услуги. Лоун отказался. Хлынул дождь. Порывы ветра швыряли в лицо жалящие капли. Лоун закрыл глаза и стоял, ощущая их как чужие слезы. Но чьи? Кто так безутешно плакал на небесах?..
– Смотри не простудись, – предупредила Дез из-за плеча.
– Хорошо, мамочка, – съязвил он. – Вечером пропишешь мне лекарство.
* * *
В каюте она сразу же принялась раскладывать пасьянс. Колода была шикарная: черные мерцающие карты с золотым обрезом. Каждая – будто окно в другой мир. В этих «окнах» сверкали незнакомые Лоуну созвездия. Впрочем, он не выдержал долго и отвернулся. Наблюдать за неторопливой забавой Дез было все равно что следить за судьей, подписывающим не то помилование, не то смертный приговор.
Но когда она закончила, он выжидающе уставился на нее.
– Во всяком случае, столкновение с айсбергом нам не грозит, – отшутилась она.
«Интересно, что бы ты сделала, если бы грозило? – подумал Лоун. – Скорее всего ничего. На берег не сошла бы, это точно. Дождалась бы катастрофы и спокойно наблюдала бы за тем, стану ли я прорываться к шлюпкам, расталкивая детей и старушек. А я рискнул бы? Не знаю… Вот где зарыто мое дерьмо: до последней секунды ничего о себе не знаю. Животное. Дрессированное и подопытное животное… Есть, правда, одна мелочь. Ради нее стоило бы искупаться в ледяной водичке: хотел бы я увидеть ту шлюпку, которая приплывет за