Он мог бы, конечно, проехать мимо, но что-то подсказывало ему: это не поможет. Это будет сыграно не по здешним правилам. Порывшись в памяти, он вспомнил, о чем предупреждал его все тот же Карл. Разве не Карл произнес слова, заставившие старика насторожиться: «Переедешь мост – ничему не удивляйся»?
Он остановился, раздумывая, не наступил ли момент засунуть руку под сиденье и достать свой веский аргумент. Затем решил, что успеется. Ведь его жизни как будто ничего не угрожало.
Тем временем парень открыл дверцу и рухнул рядом.
– Привет, папа! Давно не виделись, правда?
От этого голоса у старика защемило сердце.
– А ты еще и разговариваешь, чертова кукла? – с трудом выдавил он из себя.
Парень укоризненно покачал головой, при этом широко улыбаясь.
– Папа, папа, ты не изменился. Такой же грубиян и сквернослов… Не обижайся, вообще-то ты всегда был классным предком.
Старик лишь сильнее стиснул зубы. Ничего не скажешь, идеальная подделка. Не отличишь от настоящего сына. Все было как надо: голос, улыбка, манера отбрасывать волосы со лба и еще сотня едва уловимых признаков, по которым безошибочно узнаешь родную кровь. В подобных случаях только персонажам плохих книжек кажется, что они видят сон. Старик был уверен: это не сон и не галлюцинация.
– Классная музыка, – одобрил парень.
Старик лишь теперь обратил внимание, что «Криденс» все еще пилят «Graveyard Train» на малой громкости. Он и не помнил, когда убрал звук.
– Хорошо, что некоторые вещи не меняются, – заметил пассажир.
Старик подозрительно уставился на (сына?) парня. Тот был слишком молод, чтобы произносить такие слова, которые могли бы бальзамом пролиться на стариковскую душу. Тем не менее это была чистая правда. Старик осторожно кивнул. Парень полез в рюкзак и достал кассету.
– Ну что, встряхнемся, как раньше? Вруби-ка вот это.
Старик словно загипнотизированный поменял кассету, тыкая в клавиши магнитолы деревянными пальцами. Открутил громкость на полную. И, будто гром очистительной грозы, грянул рок.
* * *
Старик никогда не слышал этой музыки, хотя думал, что знает все более-менее приличные группы. Но тут был экстра-класс. Ритм-секции позавидовали бы Брюс и Бейкер, а гитарист мог бы дать пару уроков Сатриани.
– Кто такие? – прокричал старик, рассудив, что даже от говорящей куклы можно узнать что-нибудь полезное.
Парень понимающе ухмыльнулся:
– Призрак Вагнера.
– Отличная группа, – в свою очередь одобрил старик.
– Да нет у Рика никакой группы. Сам он все лабает, – сказал парень небрежно, но с плохо скрытым юношеским бахвальством, очевидно, козыряя близким знакомством с суперстаром.