Город мертвых (Деревянко) - страница 20
– Хорошо, хорошо, сдамся! – сложив ладони рупором, крикнул я в сторону «Мерседеса». – Но только лично вам, господин полковник. Прочим не доверяю. Грубые они какие-то!
– Молодец, – хохотнул голос. – Иди к папочке. Но сначала избавься от оружия!
Не поднимаясь с земли, я демонстративно отбросил пустой «ПСС» подальше от себя.
– Ты нас за дураков держишь? – обиделся «мегафон».
«Хитер, собака», – мысленно отметил я, швыряя следом трофейный «стечкин», и громко крикнул:
– Больше ничего нет. Нож остался в брюхе вашего парня, а к нему я не притрагивался. Вы же видели!
– О’кей, топай сюда, – раскатисто донеслось от «Мерседеса». – Руки положи на затылок... Эй вы там, никому не стрелять!
«Хитер, но... не слишком умен, – подумал я, поднимаясь на ноги. – Руки надо держать на виду, с растопыренными пальцами, а ты – на затылок! Ладно, сам виноват».
Нацепив на лицо унылую гримасу, я обреченно поплелся в указанном направлении. Подчиненные полковника дисциплинированно не стреляли. Хотя, как инстинктивно чувствовал я, давалось им это с большим трудом. Приблизившись к машине, я, не дожидаясь приглашения, сунул обе руки в открытое переднее окно, где в обнимку с мегафоном устроился начальник светлянского УФСБ.
– Не суетись, – сварливо проворчал Апраксин. – Наручники на тебя наденут другие. А пока – ладони на капот, ноги на ширину плеч!
– Минуточку, уважаемый Степан Федорович. – Я разжал правый кулак. Увидев чеку от «эфэшки», полковник сильно побледнел.
– Догадываетесь, чтово втором кулаке? – нежно проворковал я.
– Д-да, – вздрогнув губами, выдавил он.
– Если в меня выстрелят или ударят, пальцы непроизвольно разожмутся и...
– Да знаю! – тоскливо сморщившись, перебил начальник УФСБ.
– Тогда прикажите своему парню положить «вал» на заднее сиденье медленно, аккуратно, дулом к себе. Потом пускай обойдет машину, откроет дверь с моей стороны, вернется обратно и раскорячится в той самой позе, о которой вы упомянули в нашей беседе. Я сяду сзади, вместе с «лимонкой», а вам, уважаемый Степан Федорович, придется временно поработать водителем. И, пожалуйста, не делайте глупостей! Жизнь одна. Другой у вас не будет...
Захват господина Апраксина в заложники и бронированного «Мерседеса» в качестве перевозочного средства значительно облегчил мое положение. Однако «приключения» на этом не закончились. На бешеной скорости мы мчались по городу, распугивая сиреной встречный автотранспорт. А по пятам за нами следовал солидный, обозленный донельзя эскорт с точно такими же сиренами, мигалками и спецномерами. Изначально в погоню рванулось с десяток машин, набитых подчиненными полковника. (Штук по пять в каждой.) Но постепенно их число стало сокращаться. Плененный начальник УФСБ, отлично понимавший, что на данном этапе его жизнь тесно связана с моей, умело обрубал один «хвост» за другим. Причем не брезговал самыми крутыми методами. Благодаря его ухищрениям три машины столкнулись и загорелись, одна на полном ходу врезалась в памятник Ленину и взорвалась, две слетели в кювет и благополучно завязли в грязи, а еще три затерялись где-то по дороге. В конечном итоге, когда мы миновали черту города и помчались в сторону реки, у нас на хвосте осталась лишь одна автоединица: темного цвета «Вольво» с тонированными стеклами. Зато теперь, не опасаясь свидетелей и, очевидно, плюнув на судьбу шефа, преследователи открыли огонь на поражение, используя бронебойные патроны. Первая же пуля больно дернула меня за волосы, вторая – угодила в затылок Апраксину. Череп полковника разлетелся на куски, заляпав салон «Мерседеса» кровавой кашей. Прихватив «вал» и «эфэшку» (с уже вставленной чекой), я распахнул ближайшую дверь, вывалился наружу и удачно приземлился в заросли прошлогодней травы.