– Ох-хо-хо, – прокряхтел он. – Приснится же всякая дрянь!
Кудряшкин вспомнил посудину со «Средством от паразитов», содрогнулся и, не удержавшись, блеванул на пол. Потом, немного отдышавшись, не раздумывая поднялся, на ватных ногах подошел к столику, трясущейся рукой откупорил бутылку, налил полстакана и с грехом пополам пропихнул в пищевод смердящее сивухой «лекарство».
– Ох-хо-хо, – повторил психиатр, с отвращением оглядел разгромленную гостиную и, прихватив бутылку, перебрался в соседнюю, не загаженную пока комнату...
* * *
Корреспондент газеты «Ныне» всю ночь маялся как неприкаянный. Внезапный наезд «крутых ребятишек» напугал его до желудочных колик, вышиб почву из-под ног и вселил в гнилую душонку Кадыкова дремучий ужас. Папарацци вообразил, будто зловещие визитеры родня, пусть отдаленная, Куницыну. Выходит, он ошибался, считая деда одиноким как перст?! Во вляпался!!! «Внучки-то», судя по всему, закоренелые убийцы! Таким прикончить человека – раз плюнуть! Мысль обратиться за помощью в милицию журналист отмел сразу. Волчара с седыми висками непременно выполнит обещание. Отрежет голову, глазом не моргнув. Лишившись в качестве предупреждения мочки правого уха, Кадыков в этом ни капельки не сомневался. «Чертов зверюга! – мысленно костерил Ермолова Николай Андреевич. – Бессердечный палач! Изувер! Изверг!!!» О том, что он-то сам и есть настоящий изверг, обрекший беспомощного старика на мучительную смерть ради дополнительной жилплощади, корреспондент газеты «Ныне» не думал. Точь-в-точь как в Священном писании: «Ты смотришь на сучок в глазе брата своего и бревна в своем глазе не чувствуешь.[36] Однако Николай Андреевич Евангелия не читал, да и вообще в Бога не верил, зато о шкуре своей драгоценной пекся неустанно. Периодически он осторожно ощупывал шею, убеждался, что голова пока крепко держится на плечах, и облегченно вздыхал. Так прошла ночь. Едва рассвело, журналист принялся вызванивать господина Зайцева, надеясь выяснить домашний адрес Кудряшкина. Бандюга с седыми висками дал срок до понедельника, но лучше, знаете ли, перестраховаться! На счастье Кадыкова, жэковский начальник проснулся сегодня рано, разбуженный, подобно психиатру, свирепым похмельем. Владимир Андреевич, нутро которого раскалилось, как пески пустыни Сахары в полдень, а в голове грохотали тамтамы,[37] не удивился ни столь раннему звонку, ни просьбе корреспондента. Мысли Зайцева занимало нечто другое, архиважное. Живонасущное!!! Он торопливо просипел адрес, положил трубку и с хлюпом присосался к откупоренному баллону «Очаковского» пива...