– А где главврач Федулин? Он, часом, не забредет на этаж?! Тревогу не поднимет?! – внезапно обеспокоился я.
– Не боись, капитан! – фыркнул Николай. – Федулин успел напиться до скотского состояния и дрыхнет у себя в кабинете. А если вдруг очухается да попадется под руку – пристрелю, как собаку. Подумаешь, делов-то!
Робко улыбнувшись бравому прапорщику, я с грехом пополам поднялся с койки и, шатаясь, проковылял в коридор. Первое тело лежало неподалеку от нашей палаты спиной вверх и не подавало признаков жизни. На белом халате между лопаток расплылось огромное кровавое пятно. Хладнокровно перешагнув через коллегу, Соколов направился к ведущей на лестницу двери, отпер замок и приглашающе махнул рукой.
– Не упадешь? – взяв меня под локоть, участливо спросил Виталий.
– П-постараюсь. Но ты действительно, того... придерживай!
Второго санитара я увидел на лестничной площадке. Он неподвижно лежал на боку, лицом к стене. Следы крови на нем отсутствовали.
– Колька хребет сломал гаду. Или шею, – шепотом пояснил Рудаков.
Спустившись по лестнице, мы очутились в коридоре первого этажа и медленно двинулись к проходной. Если не считать криков некоторых буйных (типа генерала Павленко), в клинике было тихо. Равнодушно светили казенные лампы под потолком. Пахло потом и несвежим бельем. Под ногами поскрипывал плохо уложенный, грязноватый линолеум. В будке на проходной уткнулся лбом в стол третий охранник со слипшимися от крови волосами. Куда подевались еще двое из упомянутых прапорщиком пятерых, оставалось лишь догадываться. Всю дорогу я охал, кряхтел и едва переставлял ноги. Однако, невзирая на подобную обузу, ни Николай, ни Виталий не проявляли ни малейших признаков нервозности. Побег из спецпсихушки тюремного типа проходил на редкость гладко. Без сучка без задоринки. Беспрепятственно покинув здание, мы погрузились в стоящий прямо у крыльца черный джип с незаглушенным мотором. Рудаков деловито уселся за руль, а я обессиленно плюхнулся на заднее сиденье рядом с Соколовым. Меня трясло в крупном ознобе.
– Сейчас согреешься. Печка тут мощная. А пальто доставать некогда. Они в багажнике, – глянув на мою жалкую, перекошенную физиономию, проворчал прапорщик.
– Спа-а-а-а-сибо! – еле слышно проблеял я. Майор плавно выжал газ. Громоздкая машина резво рванула с места. По лобовому стеклу ожесточенно заелозили «дворники». Судя по всему, Рудаков хорошо знал здешние края. Ни разу не сверившись с картой, он уверенно пропетлял по лабиринту проселков, выехал на Донское шоссе и, значительно увеличив скорость, погнал джип к Н-ску. Неожиданно снегопад прекратился, а ветер утих. Марево за боковым окошком исчезло, и я увидел, как из ближайшей по курсу будки выползают на «охоту» гаишники. Нас, правда, они не тронули. Три следующие поста также не пытались остановить джип. Только внимательно приглядывались к номерам и сразу отскакивали назад. Один, помнится, даже «взял под козырек». Благополучно добравшись до северной окраины города, Виталий, не снижая скорости, повернул в сторону площади Свободы.