– Издева-а-ется, – проворковал он. И протянул руку вновь.
– Это мое, – деревянным голосом выдавил Гусев.
– У тебя своего ничего нет! – отрезал шеф.
– Интересная мысль. – Гусев возвел глаза к потолку. – И, кажется, верная…
– Корнеев, заберите у него огнестрельное!
Корнеев осторожно придвинулся к Гусеву.
– Пэ, будь любезен… – попросил он.
– Личная собственность, – казенно процитировал Гусев в окружающее пространство, – не может быть отчуждена, кроме случаев…
– Сейчас будет тебе случай. Корнеев, читай ему «птичку»!
Корнеев оторопело глянул на шефа.
– Зачем? – спросил он. – И вообще, кого Пэ застрелит? Тут же только свои. В директора он, что ли, пулять будет?
– Старший уполномоченный Корнеев!!!
– Шеф, вы же этого на самом деле не хотите! Слушай, Пэ, ну отдай ты пушку, ей-богу!
– Корней, я тебя просто не узнаю. – Гусев улыбнулся давнему своему недругу и сунул руку под куртку. Очень медленно вытащил «беретту», но шефу ее не вручил, а пустил вдоль подоконника дежурки. Из окна метнулась рука и чуть было пистолет не сцапала, но шеф оказался еще проворнее. Он жадно схватил оружие, буквально выдернул из рукоятки обойму и подслеповато уставился на верхний патрон. Выщелкнул его прямо на пол и ткнулся носом в следующий. На лице шефа отразилось глубокое разочарование.
– Весь боекомплект сюда!
Гусев выложил на полированную доску еще три обоймы. Шеф и их придирчиво исследовал.
– Ладно, – сказал он уже не так злобно. – Корнеев, все ясно? Выполняйте.
– Не хочу с вами портить отношения, – печально сообщил Гусев, – но зря это все. Я на такие дела злопамятный. Пошли, Корней.
– Нет, вы только посмотрите на этого наглеца! – возопил за спиной шеф. – Злопамятный он, видите ли! Да по тебе каторга плачет, кретин!
Гусев на ходу полуобернулся было, намереваясь ответить, но Корнеев благоразумно увлек его за собой.
– На чем поедем? – спросил Корнеев бесцветным голосом, когда они вышли на стоянку.
– На моей. – Гусев уверенно направился к «двадцать седьмой».
– Сам поведешь?
– Нет. Тебе приказано, ты и вези. Слушай, Корней, ты вообще из офиса выходишь когда-нибудь? Смотри, надорвешься. И опять-таки всех денег не заработаешь.
– У меня дочь больная.
– Что-то серьезное? – машинально спросил Гусев, предаваясь раздумьям о том, какая головомойка ждет его у директора и что умнее будет говорить.
– Брак, – коротко бросил Корнеев. – По сердцу.
– Иди ты! – Гусев встал как вкопанный.
– Если не лечить – брак. А так держится потихоньку.
– Но должны же бесплатно…
– У нас такие операции просто не делают. Нужно везти за границу. Представляешь, какие бабки? Ничего, еще года два отпашу…