– Не нравится мне все это, – произнес он, оглядывая груды покореженного металла, горы строительного мусора, обломки бетонных плит.
Стараясь не слишком выпачкаться в известковой пыли, к Жорику подошел Макс. С другой стороны к шефу подъехал Гера; он встал на одну ногу и поднял на шлеме тонированное стекло. Ни один, ни второй не спешили проявлять инициативу, с почтением вверив это право Жорику. Почувствовав особую значимость момента, где малейшая ошибка могла привести к катастрофическим последствиям, Жорик обильно вспотел.
– Оружие готово? – спросил Жорик Макса.
Тот кивнул и распахнул пиджак, продемонстрировав две наплечные кобуры, из которых торчали рукоятки пистолетов.
– Возьми мобильник. Побежишь впереди нас, будешь показывать дорогу, – сказал ему Жорик и взгромоздился на мотоцикл, отчего никелированная выхлопная труба едва не коснулась земли.
Не выразив особой радости от оказанного доверия, Макс многозначительно сплюнул и на цыпочках побежал вперед, косолапя и широко расставляя ноги, как делают дамочки в туфлях на высоком каблуке, догоняя троллейбус по грязи и лужам. Жорик толкнул Геру в спину рюкзаком, что было командой к началу движения.
Макс добежал до железных ворот. Выслушав по мобильнику целеуказания, он свернул налево и побежал вдоль забора из рваной сетки-рабицы. Могло показаться, что это участник соревнования по спортивному ориентированию, который забыл переодеться в спортивную форму.
– Не торопись! – сказал Жорик на ухо Гере. – Держи дистанцию!
Макс нырнул в узкий проход между бетонными заборами. Он уже не отрывал трубку от уха – видимо, вымогатель не рисковал дать ему конечный ориентир и гонял по руинам, как компьютерного бойца, проверяя наличие «хвоста».
«Мы пошли по второму кругу, – понял Гера, когда снова переехал узкоколейку. – Клим, скорее всего, наблюдает за нами откуда-то сверху».
Макс, хаотично меняя направление, бежал уже не менее пятнадцати минут и совершенно выдохся, когда наконец ему было приказано остановиться.
– Это какой-то идиот! – выругался Макс, когда к нему подрулил Гера. – Он издевается над нами!
Жорик хоть и не принимал участие в забеге, но выглядел намного хуже Макса. Цементная мука, налипшая на его взмокшее лицо, на теплом ветерке превратилась в тонкую корочку бетона, не уступающего по качеству тому бетону, в котором мэр намеревался топить должников. Соскабливая его ногтями, Жорик морщился и кряхтел от боли. Гере повезло больше всех. Когда он снял шлем, можно было подумать, что он только что вышел из салона красоты: лицо чистое, волосы гладко причесаны.