– Пора передать деньги адвокату! – приказал вымогатель Жорику. – Девушка недалеко от вас.
Жорик жадно оглянулся, надеясь увидеть Лисицу, но вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего живого: бесконечные полосы бетонных заборов, ржавые цистерны, остовы машин, гигантские конструкции, похожие на ангары без крыш и стен, бесформенное железо и цемент, цемент, цемент…
– Я хотел бы убедиться, что девушка жива! – поставил условие Жорик, продолжая оглядываться.
– Справедливо, – согласился вымогатель, проявив невиданную сговорчивость. – Подойдите ближе к забору и встаньте рядом с надписью «Борис козел».
– Борис козел! – повторил Жорик, бегло просматривая заборы, словно свежую прессу. – Борис козел… Ага, вот он!
Гера и Макс не могли слышать слов вымогателя, и потому поведение шефа их немного насторожило. А Жорик настолько жаждал увидеть главного и единственного технолога по производству долларов, что забыл про осторожность и засеменил своими коротенькими ножками к заветной надписи.
– Выводите! Где она? Я уже стою около «козла»! – задыхаясь от ходьбы и волнения, говорил в трубку Жорик.
Гера подъехал к шефу и заглушил мотор. Нарочно поднимая пыль ногами, подошел Макс и тотчас вынул из-под мышки пистолет.
Они встали спина к спине, молча глядя по сторонам.
Зловещая тишина окружала их. Мобильник молчал. Пыль оседала.
– Где же она? – коротко и визгливо крикнул Жорик, как если бы собаке наступили на лапу. У него первого сдали нервы.
Прошло еще несколько томительных минут, как вдруг за забором раздался протяжный вой, какой производит электромотор, и по пыли поползла длинная тень. Жорик, Гера и Макс одновременно подняли лица. Словно артиллерийский ствол, из-за забора торчала стрела подъемного крана, а под ней на тросах покачивалась бетонная плита.
Не сомневаясь в том, что эта плита сейчас станет для него могильной, Жорик мячиком отпрыгнул в сторону, и неожиданно увидел Лисицу. Девушка сидела на плите, как на корме яхты, свесив ноги вниз и держась за трос. По мере того, как все ниже опускался этот тяжеловесный поднос, черты лица девушки видны были все более отчетливо. Гера первым разглядел, что глаза Лисицы подпухли от слез. Жорик пытался найти на ее лице следы побоев. А Макс преимущественно пялился на ноги девушки.
Когда до земли осталось метров пять, плита перестала опускаться и, тихо поскрипывая, начала покачиваться над головами мужчин, как ковер-самолет.
– Очарование мое! – возопил Жорик. Он хотел протянуть руки вверх, но те были заняты рюкзаком, и тогда шеф схватил лямку зубами.
– Как ты там? – произнес Гера, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Ему мучительно жалко было девушку – такую близкую и такую недоступную.