По пути в телестудию Клим успел просмотреть журналы и глубоко вникнуть в суть тех советов, которые дали ему директор и Артаусов. Он настолько добросовестно подготовился к прямому эфиру, что пульс его не превышал семидесяти ударов, а на лице крепко засело презрительно-высокомерное выражение.
Оказавшись в дебрях телезвезд, софитов, грима и электроники, он все-таки немного оробел, особенно после того, как мелкая и подвижная, как хомячок, девушка с папкой под мышкой накричала на него:
– Нелипов! А где тексты зрительских звонков?
Клим не понял вопроса, уточнить постеснялся и повернулся к девушке спиной, прикидываясь ненормальным или глухим, но девушка обежала вокруг него и даже замахнулась на него папкой.
– Тексты где? Или вы думаете, что я за вас их писать буду?
– Какие тексты? – беззаботно улыбаясь, спросил Клим.
– Вас что, не предупредили? – возмутилась девушка. – «Престо» как всегда в своем амплуа! У вас там думают, что нам тут больше делать нечего, как тексты сочинять! У вас еще есть пятнадцать минут, садитесь в гостевой и пишите. На три звонка, больше не надо.
Наверное, вид у Клима был настолько растерянным, что сердитая девушка сжалилась над ним. Она посадила его за стол, дала бумагу и объяснила, что Клим должен написать тексты, которые якобы будут произносить благодарные читатели, позвонившие в студию во время прямого эфира. На самом же деле эти тексты зачитают специально нанятые для этого студенты театрального училища, которые сидят у микрофона в соседней комнате.
– А я думал, что звонят настоящие телезрители, – разочарованно произнес Клим.
Девушка фыркнула:
– Зрителям больше делать нечего, как названивать нам, а нам больше делать нечего, как слушать их долгое и бессмысленное мычание. Вы знаете, сколько стоит минута эфирного времени?
Пока Клим сочинял пафосные речи от благодарных читателей, к нему подошла гримерша и, брезгливо толкая его голову из стороны в сторону, словно гнилой арбуз по овощному прилавку, стала что-то рисовать на его лице мягкой кисточкой. Почему-то эту процедуру Клим сравнил с намыливанием шеи висельнику. Потом ему привесили на брючный ремень какую-то железную штуковину, похожую на взрывчатку шахида, обмотали проводом и вытолкнули под софиты. Клим вспомнил все советы и, не дожидаясь, когда ведущий представит его зрителям, сразу начал рассказывать, как он падал в самолете, летящем над нигерийской пустыней, как врачи отрезали и продали его почку и как его ударило молнией среди чистого поля в ясную погоду. Ведущий порывался что-то спросить у него, но Клим презрительно смеялся над ним, называл его «голубчиком», «кроликом» и, загибая пальцы, начинал учить главным правилам обольщения женщин. Неимоверными усилиями ведущему удалось воткнуть в эфир звонок от благодарного читателя. Студию заполнил захлебывающийся от восторга голос девушки. Она с выражением читала то, что Клим написал несколько минут назад: