В первое мгновение мне показалось, что рядом произошла авария: дико взвизгнули автомобильные тормоза, воздух разорвали частые оглушительные хлопки, и широкое стекло продуктового магазина, брызнув осколками, с вибрирующим гулом полетело вниз, как нож гигантской гильотины, и шарахнуло об асфальт. Анна толкнула меня в первый попавшийся подъезд, но я успел заметить, как серый джип круто вырулил на встречную полосу и, стремительно набирая скорость, скрылся за поворотом.
Мы тяжело дышали, глядя то друг на друга, то на улицу, откуда доносились крики.
– Этого следовало ожидать, – произнесла Анна.
– Кажется, из машины дали очередь по витрине, – сказал я, вытирая ладонью щеку, оцарапанную, по-видимому, осколком стекла.
– Не по витрине, – мрачно усмехнулась Анна. – А по нам.
– Что ж они так плохо стреляют?
– Самое паршивое во всей этой истории то, – сказала Анна, намочив языком кончик платка и вытирая им мой лоб, – что ты разбаловался, привык к вездесущему ангелу-хранителю, и в тебе притупился инстинкт самосохранения… Не крути головой!.. А сейчас нам дали ясно понять, что уже никто не может помешать размазать нас с тобой по стенке, как дождевых червей по асфальту.
– Круто они начали охоту.
– Могу представить, с каким азартом они ее продолжат… Пойдем, что ли? Вон милиция, как всегда, приехала вовремя.
Озираясь по сторонам, мы вышли из подъезда. Анна взяла меня под руку, и мы учащенными шагами направились к ближайшей станции метро, нырнули под землю и немного расслабились только тогда, когда вошли в переполненный вагон.
– У твоей подруги нам больше нельзя появляться, – сказал я Анне на ухо. – Они к чертовой матери взорвут квартиру.
Анна кивнула и ответила:
– Едем ко мне.
Мы сошли на «Автозаводской» и в потоке людей двинулись к эскалатору. У входа на ступени образовалась толчея. Бабуся с мешком за плечами загородила мне дорогу, оттолкнула от Анны, и она первой встала на ступени. Я глянул на нее, улыбнулся и развел руками в стороны, мол, разлучили, и пока не могу подойти к тебе. Анна тоже улыбнулась, встала ко мне спиной – по ходу движения, как вдруг резко обернулась и что-то крикнула. Я не расслышал ее – в это мгновение диктор громогласно объявлял о наборе в милицию метрополитена. Анна, расталкивая людей, пыталась протиснуться ко мне. Я стал сдвигать бабушку с мешком в сторону, чтобы сделать шаг наверх, но она крепко застряла между целующейся парочкой и пузатым мужиком. Анна снова закричала; лицо ее было перекошено от ужаса: