Влад не спешил спуститься вниз. Пока он стоял на последней ступени стремянки, никто не мог увидеть, на какой именно странице коротко замрет его взгляд.
– Деньги, – пробормотал Влад.
– Какие деньги, пытливый вы наш?
Влад скользил взглядом по строчкам…
– Профессор хранил здесь крупные купюры… Он доверял мне и совал их сюда у меня на виду…
– И что же?
И что же… Вот строки из «Медеи», на которые профессор обратил внимание:
Кого Медее призывать
Всего законней – вечной ночи хаос,
Страну теней, противную богам,
Владыку царства мрачного с царицей
Подземною.
Слова «Владыку царства мрачного» подчеркнуты. А ниже:
Я это девой делала; ужасней
Теперь мой гнев, и большее злодейство
Прилично мне, как матери детей.
– Вы там не уснули? – напомнил о себе следователь.
– Денег нет, – рассеянно произнес Влад. – Что и требовалось доказать…
– Что? Что доказать, черт вас подери?!
Вот она, пометка профессора! Тот же значок, напоминающий Ю! Стоит как раз напротив строки:
Я это девой делала; ужасней
– Прежде чем идти ко мне, профессор…
– Что «профессор»? Вы говорить разучились?
– …профессор хотел зайти в авиакассу… – пробормотал Влад. – На вокзале она работает круглосуточно…
«Я это девой делала…» И напротив буква Ю.
«Я это девой …»
У Влада вдруг потемнело в глазах. Боясь, что может упасть, он захлопнул том Сенеки и неточным движением воткнул его в книжный ряд.
– Что-то мне нехорошо… – пробормотал он, медленно спускаясь.
Какая же это буква Ю! Как же он сразу не догадался, что на самом деле означает этот символ!
– Что это на вас накатило? – с некоторым недоверием спросил следователь, позволяя Владу сесть в кресло. – Вы побледнели.
– Я болею, – ответил Влад. – У меня температура…
– Я очень сожалею. Сам ненавижу простуду… Так что вы хотели нам сообщить?
– Сидорский взял деньги и пошел за билетом на вокзал. А это в двух шагах от меня. Должно быть, он собирался навестить меня перед отлетом.
– С топором и бутылкой бензина?
– Все объясняется очень просто. Он хотел вытащить меня в лесопарк, разжечь костер, подышать свежим воздухом… Мы часто ходили с ним в лес.
– Вытащить вас в лес? Ночью? Больного?
– Я ему не говорил, что болен. А что касается ночи, то профессор, как и я, – сова, и ночь для него – лучшее время для умственной работы. Это может подтвердить любой его студент.
Влад говорил убедительно. Подозрение в глазах следователя угасало. Влад попытался добить его скептицизм окончательно.
– В сквере на него напал грабитель, – сказал он. – Вы же сами видели, что на профессоре было дорогое кашемировое пальто, и преступник вполне мог принять его за состоятельного господина.