Выдохшись, она набрала в грудь воздуха и надолго закрыла губы бокалом с вином. Я был готов поклясться, что мгновение назад ее лицо выражало мистический ужас.
– Как ваше самочувствие? – спросил я, поддевая вилкой тонкий ломтик грудинки.
Не отрываясь от бокала, девушка кивнула, моргнула, наморщила лоб, что в комплексе должно было означать положительный ответ.
– Разве не видно? Энергия через край хлещет! – подвел итог нашему короткому общению седовласый мужчина и, перетягивая мое внимание на себя, наполнил мой бокал и ткнул локтем в плечо.
– Давай-давай, не спи!
Виктор был одет в смокинг и оттого выглядел несколько вычурно. Он поклонился мне, как только мы посмотрели друг на друга, поднял за тонкую ножку бокал и сказал:
– За неожиданную, но приятную встречу!
Сделав глоток, он несколько торопливо стал оправдываться:
– Извините, что я не позвонил вам, как мы договаривались. Утром Стелле стало намного лучше, и я, чтобы помочь ей преодолеть нежелательные последствия стресса, порекомендовал отправиться в этот круиз. Весь день мы были заняты оформлением путевки.
– Надеюсь, ваша подопечная уже вполне здорова? – спросил я.
– Наша подопечная! – поправил Виктор и улыбнулся.
– В таком случае – за ее здоровье! – предложил я, поднял бокал и призывно взглянул на мать врача.
Дама мой тост не восприняла. Казалось, она вообще не слушает наш разговор, не узнает меня и всецело погружена в собственные мысли. Она нервно пилила ножом дольку лимона, напряженно двигала губами, при этом ее ноздри широко раскрывались, выдавая внутреннюю эмоциональность.
– Мама, – сдержанно произнес Виктор, – вам предложили тост.
Женщина положила вилку и нож на тарелку и наконец подняла на меня вопросительный взгляд, словно хотела уточнить, какого черта я пристаю к ней.
– Валерий Нефедов, – представился я. – Надеюсь, вы не таите на меня обиду?
– Это был мой долг! – встал на мою сторону Виктор. – Ни о какой обиде не может быть и речи.
Женщина не стала опровергать слова сына. Она едва заметно покачала головой, вкладывая в это движение бог весть какой смысл, и приподняла бокал.
– Дамира Осак, – представилась она.
– Вы киприотка? – спросил я.
– Киприотка, – не вполне вежливо ответила она. – У вас еще есть вопросы?
Она держала бокал так близко от себя, что мне пришлось протянуть руку через весь стол.
– Вы напрасно сердитесь на меня, – сказал я, чокаясь.
– Очень может быть, – холодно ответила Дамира и, не пригубив бокал, поставила его на место. – Чтобы я никогда не сердилась на вас, постарайтесь не навязывать свое общество ни мне, ни моему сыну.