– А от тебя плесенью пахнет, – заявила Мира и оглянулась. Улица была пуста. Альпинисты уехали.
– Это не плесенью! – махнул рукой парень, рассмеялся и заговорщицким шепотом пояснил: – Это я дрожжи на бражку разминал. Майка вся провоняла… Может, ты абрикосов хочешь?
– Нет, – покачала головой Мира и погладила ершистую голову парня. – Свои абрикосы жуй сам. А мне лучше помоги материально, если целоваться понравилось.
– Рад бы! – радостно ответил парень и развел руки в стороны. – Да сам…
– Тогда пошел вон, – сказала Мира беззлобно. – Мне больше тебе нечего дать.
– А то смотри, – с остатками надежды произнес парень. – У меня абрикосы крупные, как яйца.
– Ага, – кивнула Мира, что-то рисуя ногой на песке. – Я хорошо представляю. Как тебя увидела, так сразу и представила твои абрикосы…
Парень нерешительно отчаливал. Мира ждала.
– А может…
– Иди-иди! – поторопила она его.
Едва он скрылся в своем дворе, Мира быстро пошла по улице… Каштановая, дом восемнадцать. Типичный курортный дом с тесным двориком, с тремя фанерными пристройками, которые охотно снимают на лето отдыхающие. Дворик сразу понравился Мире, потому что вдоль ограды росло много цветов, а над обеденным столом нависали могучие ветви можжевельника. Тень и аромат. И хорошо еще то, что во флигель можно было зайти незаметно для других постояльцев. Хозяйка никакого регламента не устанавливала, время отхода ко сну не определяла… В первый вечер они гуляли по набережной до трех ночи. У калитки стали нетерпеливо целоваться, но им помешали два кавказца. Пытались отшить их, но не получилось. Пришлось идти домой. Они сели за стол под можжевельником, откупорили бутылку «Каберне» и еще час сидели молча. Мира чувствовала, как любовь нежной волной наполняет ее душу. Она не сводила глаз с темного силуэта любимого человека, такого близкого, родного, божественного, она прижимала его руки к своему лицу и целовала их. Они вдвоем – избранные люди, отмеченные уникальным даром Любви, они с каждым днем поднимаются все выше и выше над серой человеческой массой, им дано право на отличие, и они воспользуются им, даже если серая масса воспримет это как порок и жестокость…
Звезды настолько густо осыпали черное небо, что, казалось, еще для одной-единственной звездочки места уже нет. Млечный Путь, это космическое облако, поделил небо надвое. От него струился колкий свет. Мира слушала тихий голос: «Это не скопление звезд, а души умерших». – «И души грешников тоже там?» – спрашивала она. «Все там». – «Тогда умирать не страшно. Это и не смерть даже, а переселение». – «Наверное, переселение… Если вдруг я… Ты помни, что я буду там. Хорошо?» – «Хорошо. Только я боюсь, что потом, после этого, я буду тебя бояться». – «А любить будешь?» – «Буду! Буду! Буду! Вечно!» – бормотала Мира, пьяная от счастья…